Джесс перекатывается на спину и достаёт мобильник.
— Роуз сказала, у тебя прошлой ночью врубилась пожарная сигнализация. Молодец, Рей. Кстати, уже полдень. Вставай — поедешь с нами, будешь пятой.
— У меня есть кое-какие дела, — равнодушно говорю я. — Я вас позже догоню.
— Дела? — Джесс неодобряюще на меня смотрит, склонив голову. — Ты какая-то бледная. У тебя всё нормально?
Кивнув, я на трясущихся ногах выползаю из постели. Джесс с минуту наблюдает за мной, пока я одеваюсь, а потом подскакивает и чмокает в висок. Выбежав из спальни, она громко зовёт По.
Голова идёт кругом. Жуткий голос в голове звучит ненавязчиво, но я всё же чувствую какую-то тревогу. Я знаю, насколько драматичным и травматичным для Роуз была её «идентификация», и я очень-очень сильно боюсь того же. Начало подкралось слишком незаметно, и я надеюсь, что буду принимать супрессанты до того, как начну завывать от накрывающей болезненной похоти. Я могу это предотвратить. У меня всё под контролем.
Я натягиваю джинсы, обычную серую футболку и чищу зубы. Из гостиной доносятся голоса, я плетусь туда и нахожу прохлаждающихся Финна, По, Роуз и Джесс. Пейдж уже давно на работе. В комнате ароматно пахнет завтраком, и мой желудок начинает безбожно урчать от предвкушения жирного бекона и яичницы с сыром. Вяло махнув Финну и По, я открываю холодильник.
Потом я вспоминаю, что написала Джесс по поводу Бена, а она мне так и не ответила. Сузив глаза, я пристально смотрю на полупустой кувшин с апельсиновым соком. Джесс никогда не игнорирует мои сообщения. Может, По удалил их, пока она не заметила, и наверняка это он дал Бену мой номер телефона и адрес.
Я буравлю взглядом По, пока готовлю завтрак, а он меня как будто бы не замечает, но всё-таки пару раз одаривает меня самодовольной улыбочкой, и мне хочется зашвырнуть ему в рожу яйцом.
Когда я сажусь рядом с Роуз, она говорит мне, что я ужасно выгляжу, на что я лишь пожимаю плечами и набиваю рот едой, не сводя пронизывающего взора с По. Я ненавижу его ещё больше, если такое вообще возможно. Судя по всему, он не сказал Джесс о моей ситуации, иначе бы она от меня не отстала. Я жую с открытым ртом, накалывая на вилку кусочки яичницы. Грёбаный По Дэмерон. Вздрючить бы его.
Я просто в ярости, и мысль признать в себе Омегу для меня слишком унизительна. Так не должно быть. Я не хочу чувствовать, что моя жизнь кончена, и тем не менее это так. Она от меня ускользает. Я как будто в ступоре, но мне необходимо поскорее со всем этим разобраться, прежде чем облажаюсь по полной.
Шагая к выходу, я шлёпаю Дэмерона по затылку.
На улице чудесная погода, и ближайшая клиника находится в нескольких кварталах отсюда. Я роюсь в сумке, чтобы убедиться, что кошелёк на месте, и вдруг чувствую, как затылок будто обжигает разрядом электричества.
— Куда-то собралась?
Я медленно поднимаю глаза и вижу Бена в паре метров от меня, прислонившегося к стене моего дома. Он, по крайней мере, переоделся, так что, надеюсь, он не ждал меня здесь всю ночь. Чёрные волосы обрамляют его вытянутое меланхоличное лицо. Я стискиваю зубы, и ко мне возвращается то же странное чувство гнева. Вообще-то я человек не вспыльчивый, но в последнее время не могу перестать злиться из-за всякой ерунды.
— К доктору, — кратко отвечаю я. — И представь себе, ты меня не остановишь.
— Я не могу воспринимать тебя всерьёз с этим тупым блядским акцентом.
Во мне тут же вспыхивает неистовое бешенство, но я выражаю его тем, что драматично ухожу вперёд. Бен, естественно, спешит за мной. Мысли крутятся туда-сюда, мечась между желанием придушить его и желанием потереться лицом о его шею. Я иду и барабаню ногтями по бедру, прикусив щёку.
Бен закатывает глаза.
— Это была шутка, малявка.
Я бросаю на него полный отвращения взгляд.
— Так ты думаешь, это забавно? Это лишь подчёркивает, насколько ты омерзителен. — Кто-то проходит между нами, и я обхожу уличный фонарь. — Мне семнадцать.
— Осталось подождать всего пару месяцев. — Внезапно он хватает меня за талию и, ухмыляясь, притягивает к себе. — И тогда-а... — он постукивает пальцем по кончику моего носа. — Ты. Никуда. Не. Пойдёшь.
Я ухитряюсь схватить его зубами за палец и сжать челюсти. Бен нас разворачивает и толкает меня в ближайшую стену, проталкивая палец мне в глотку. Я ловлю его коренными зубами, вцепляясь в густые чёрные волосы Бена, и резко дёргаю вниз. Он вздрагивает от боли, смеётся и отпускает меня. Один из прохожих пялится на нас, а я отряхиваюсь и пытаюсь отдышаться, глядя на Бена.
— Посмотрим, — фыркаю я.
Свистнув, Бен подскакивает ко мне и стирает слюну на руке.
— Ты что, не понимаешь?
— Понимаю. Ты думаешь, я стану твоей личной секс-рабыней, потому что ты долбаный женоненавистник. Из-за таких, как ты, у Альф дурная слава.
Он сжимает мне руку прямо над меткой и притягивает к себе ближе. На этот раз он не улыбается. Нависнув надо мной, он застилает собой свет, погружая меня в полумрак, и я инстинктивно пячусь назад. Снова тот же голос, щебечущий о гнезде, трепещет и говорит показать ему горло. злой альфа плохой… злой альфа плохой…
Бен поднимает брови.
— Рей, я не в дружки тебе напрашиваюсь. Ты не можешь меня отшить. — Он приближается, пристально глядя на мои губы. — Ты теперь моя.
!!!!горло горло горло; покажи горло!!!!
Я слабею от его зловещего, пронзительного взгляда и начинаю поднимать подбородок, повинуясь настойчивости тихого голоса. Но тут же во мне вспыхивает негодование, и вместо этого я встаю на цыпочки, чтобы посмотреть ему в глаза. Мы так близко друг к другу, что я замечаю в его радужках голубые искорки.
— Я тебя не боюсь, — говорю я тихим ровным голосом.
— Думаю, скоро ты заговоришь по-другому.
Мы постепенно отдаляемся друг от друга, как два одичавших кота, сцепившихся в схватке. Бен отпускает меня, и мы молча проходим последний квартал. Войдя в клинику, я хлопаю дверью прямо у него перед носом.
Внутри прохладно. Я иду в приёмную с удобными синими креслами и журналами и замечаю ещё одну ждущую своей очереди девушку. Над чистеньким аквариумом, полным рыбок и ещё каких-то обитателей, установлен телевизор, по которому фоном идёт выпуск новостей. Я спешу к ресепшену, а Бен следует за мной по пятам.
Мужчина, сидящий за стойкой, мне улыбается. Рядом с кадыком у него регистрирующее устройство кольцевидной формы. Омега-самец… ага. Я раньше никогда таких не видела.
— Здравствуйте! — приветствует он. — Чем я могу вам помочь?
Чёртов Бен дышит мне прямо в шею. Я медленно разворачиваюсь, поднимая брови, и пихаю его в грудь, раз намёка он не понимает. На лице регистратора мелькает обеспокоенный взгляд, но тут же исчезает, когда я протягиваю ему своё удостоверение личности и страховку. Смутившись, я незаметно подаю ему знак рукой, что всё нормально.
— Мне, наверное, нужны таблетки, — бормочу я, потирая затылок. — Ну, знаете… для…
— О, конечно! Позвольте только…
Бен с хмурым видом протискивается вперёд.
— Ты не будешь принимать супрессанты.
Регистратор натянуто улыбается, глядя на Бена.
— А вы кто, сэр?
Схватив меня за руку, Бен закатывает мне рукав и указывает на шрам на своём лице.
— Бен Соло, а это… — он крепче сжимает мою руку. — Моё.
Наш разговор перетекает в спор. Регистратор Айзек вносит мои данные, наблюдая за тем, как мы с Беном препираемся друг с другом, сжав кулаки. Он зовёт кого-нибудь «на помощь», а я чувствую себя чрезвычайно унизительно, участвуя в подобной сцене. Я знаю Бена меньше суток, а он уже разрушает мне жизнь.
Невысокая пожилая женщина открывает дверь из матового стекла, ведущую в приёмную. Она нацепляет на нос круглые очки и улыбается, ожидая нас, по-прежнему готовых перегрызть друг другу глотки. Похоже, её не сильно беспокоит, что мы вот-вот подерёмся.