— Ты не будешь пить эти ебучие супрессанты! — в сотый раз рявкает Бен. — Ты — мой Фамильяр, и я имею право на твою первую течку. Не можешь же ты постоянно её откладывать!
— Я могу делать всё, что, чёрт возьми, захочу!
Женщина с именем «МАЗ КАНАТА» на бейджике касается наших рук. Я сердито смотрю на разъярённое лицо Бена, едва слыша, что говорит Маз, а Бен резко и яростно проводит рукой по волосам.
— Я понимаю, что ситуация напряжённая, — успокаивает она, — но здесь есть и другие пациенты в таком же стрессовом положении, и они вряд ли хотят слушать, как вы ссоритесь. Я доктор Каната, и могу прояснить картину происходящего с помощью нескольких анализов крови, но мне нужно, чтобы вы оба сделали несколько глубоких вдохов и попытались расслабиться. — Она берёт меня за руку и улыбается. — Рей Кеноби, верно? Ты хоть и несовершеннолетняя, но дееспособная, так что можем сделать анализ без разрешения опекуна.
Глядя на меня, Бен тычет мне в лицо пальцем и обращается к Маз.
— Она не будет сидеть на супрессантах. Я не собираюсь отказываться от своего права…
— Вы будете говорить, когда вас об этом попросят, мистер Соло, — прерывает его Маз твёрдым холодным тоном. — Если только не хотите провести денёк в тюрьме.
Маз даже бровью не ведёт, глядя в устремлённые на неё пугающие тёмные глаза. Бен скрещивает на груди руки, стиснув зубы, а я чувствую нездоровое удовольствие, наблюдая, как его корёжит.
Мы идём по тихому коридору в белый кабинет в конце. Мою метку Маз осматривает бережно, Бена же она пихает в кресло и бесцеремонно осматривает метку, дёргая ему голову. После она выталкивает его из кресла. Маз измеряет мои жизненно важные показатели и выгоняет Бена, чтобы я могла спокойно описать свои странные симптомы. После я замолкаю, слушая, как Бен ходит за дверью взад-вперёд и что-то бормочет себе под нос. Альфы — самые, блять, худшие существа. Пренебрежение их «правами» просто немыслимо в их воображаемом нарциссическом мире.
Маз поправляет на носу очки, в которых её глаза кажутся размером с линзы, и постукивает по подбородку.
— М-м. Думаю, я знаю, что происходит, но чтобы удостовериться в этом, необходимо сделать анализ крови. Я могу подтвердить твою идентификацию. К сожалению, я должна убедиться, является ли мистер Соло твоим Фамильяром.
— Разве я не могу просто принимать супрессанты? — спрашиваю я с замиранием сердца.
— Не раньше, чем у тебя начнётся первая течка, — грустно улыбается Маз. — Мне очень жаль, Рей. Это единственный вариант, если ты не хочешь ждать. И поверь моему профессиональному опыту, ожидание — не самое мудрое решение.
— Нет, такое мне не подходит. В этом весь смысл моего здесь пребывания. Я хочу предотвратить это, пока разум не превратился в кашу, и пока я ещё могу себя контролировать.
У меня дрожит нижняя губа, но я сдерживаю слёзы и соглашаюсь на анализ крови. Маз выскальзывает из кабинета и приглашает Бена войти, чтобы он не смог усомниться в законности теста. Прислонившись к стене, он наблюдает за процессом от начала и до конца, и кивает, когда Маз напоминает ему о том, что ему придётся покрыть всю немалую стоимость за подтверждение, что мы являемся Фамильярами. Моя страховка покрывает только самый простой анализ, который подтверждает, что я Омега.
Она выходит из кабинета с двумя пробирками крови. Я молча сижу на измятой салфетке смотровой кушетки и больше не сдерживаю слёз. Моя жизнь кончена. Незнакомец, стоящий в другом конце кабинета, получит надо мной безграничную власть — почти тридцатилетний мужик, которого я только что встретила. Я всего месяц назад окончила школу, и у меня ещё не было секса. Я хотела дождаться подходящего человека, я считала, что я в безопасности, будучи Бетой. Теперь же у меня нет права голоса в этом вопросе, и Бена никто не остановит.
— Не плачь.
Я с несчастным видом смотрю на Бена, но он на меня — нет, только возится со своими часами с безмятежным выражением лица. Я не нуждаюсь в его сочувствии, но тихий голосок утверждает, что нуждаюсь. Как будто мне вскрыли голову и засунули чьи-то мозги. Меня тошнит. Я пленница в собственном теле, и спасения от этого нет. Я не могу расстегнуть молнию на коже и оставить позади неконтролируемые инстинкты.
— Ты разрушаешь мою жизнь, — всхлипываю я, вздрагивая. — Я даже не знаю тебя… Я тебя не хочу. — Я закрываю лицо и качаю головой. — За что ты так со мной?!
— Я тебе ничего плохого не делаю, Рей. Ты — мой Фамильяр… так уж сложилось. Хватит бороться с природой, пусть будет как будет, — говорит он, постукивая пяткой по стене. — Я не собираюсь укладывать тебя на лопатки…
Негодование вспыхивает во мне молниеносно, и я пересекаю кабинет, прежде чем осознаю, что снова замахиваюсь на Бена. На секунду он отшатывается, но затем возвращает на своё длинное лицо маску безразличия.
— Так я, считай, уже на лопатках по твоей милости! — рычу я. — Думаешь, нормально ебать течных Омег, потому что это естественно?! Полиомиелит — это естественно, но держу пари, ты, блять, от него привился! Если что-то естественно, ещё не значит, что это правильно и что мы должны с этим просто мириться.
Бен хватает меня за руку, нависая надо мной и пытаясь напугать своим немалым ростом.
— Так или иначе, ты будешь мне подчиняться. Я тебе это обещаю.
Я подхожу ближе и прижимаюсь к нему своим хрупким телом, ни разу не дрогнув. Тёмные глаза Бена изучают меня, как будто ищут малейшую слабость. Но я не позволяю её найти.
— Когда я закончу юридический факультет, — тихо говорю я, — первое, что я сделаю, — уничтожу твою власть надо мной. Я предъявлю тебе обвинение в сексуальном насилии за каждый раз, когда ты воспользуешься моей течкой. Потому что я никогда, никогда не дам тебе своего полного и свободного согласия, когда бы ты ни решил меня трахнуть. Я сделаю тебя грёбаным олицетворением интимной близости во время течки без согласия. Учебники будут пестреть твоим лицом вдоль и поперёк. Ты будешь в топе в каждой научной статье, в каждой заметке на «БаззФид», в каждом случайном посте в каком-нибудь блоге. Расплата настигнет тебя — уж об этом я позабочусь.
Дверь со щелчком открывается. Бен отпускает меня при виде Маз, которая садится на стул с результатами анализов в руке. Она посмеивается, недобро глядя то на Бена, то на меня. Что, блять, смешного?
— Оказывается, я снова была права. — Она жестом указывает на нас обоих. — Вы, конечно же, Фамильяры.
Моя бравада тут же начинает меркнуть. Мне кажется, что меня сейчас стошнит.
Бен коротко кивает и смотрит на меня.
— Хорошо. Убедитесь, чтобы она ничего не…
— Ах, мистер Соло, — перебивает его Маз, — я ещё не закончила. — Она смотрит на меня, и её улыбка становится ещё шире. — Рей, ты не Омега.
— … Серьёзно? — Я хмурюсь, склонив голову. — Тогда что со мной происходит?
Маз разворачивает к нам с Беном результат. Мы наклоняемся, и Бен разражается красочными проклятиями. Я таращусь в лист разинув рот, даже не обращая внимания на Бена, который разбрасывает по кабинету всё, что попадает под руку.
Прямо там, вверху, большими жирными буквами под словом «ФАМИЛЬЯРЫ» написано то, что я меньше всего ожидала увидеть.
АЛЬФА-АЛЬФА УЗЫ
====== Par Delictum (Равная вина) ======
Бен подобен слону в посудной лавке. Он продолжает ругаться и крушить всё, что попадается под руку, но Маз, похоже, это предвидела. Она как ни в чём не бывало выуживает шприц из переднего кармана своего белого халата, снимает колпачок и вонзает иглу в плечо бешеного Альфа-самца.
Бурная реакция Бена не заставляет себя ждать: он мечется с приподнятой рукой, но я крепко хватаю его за запястье и не отпускаю. Его зрачки расширены, а в радужках будто плавятся коричневато-голубые осколки, и от пронизывающего взгляда Бена у меня подкашиваются ноги. Сжав челюсти, он несколько раз тяжело вдыхает и выдыхает через нос — складывается ощущение, что стоишь перед злобными глазами акулы, почуявшей запах свежей крови.