Болезнь бабы Марфы не утихала, она как-то сразу осунулась и постарела. Фельдшера в деревне не было и Аурика не знала, чем ей можно помочь.
- Бабушка, родная, ты обязательно поправишься, мы с тобой еще на перегонки грибы собирать будем, вот увидишь,- говорила расстроенная затянувшейся болезнью Марфы, внучка, - бабушка ну ты же лечишь, помогаешь людям, почему себе помочь не можешь?
- От старости милая, нет лекарства.
Зима постепенно отступала, но лёд на запруде был ещё довольно крепок. Вот и вздумалось деду Степану порыбачить, и как не отговаривал его сын Фёдор, всё напрасно:
- Нечего меня жизни учить, никак по более твоего повидал. Можа последний раз удочку закину, да подышу морозным воздухом.
- Вот упёрся старый чертяка! Мать спросит, что скажу.
- Пока с бабами в магазине не наболтается, сплетни не соберёт, да косточки не перемоют, домой не скоро попадёт. Я уж и сам дома буду.
Не успел дед рыбы наловить, не далеко от берега в полынью провалился. Еле выбрался на берег. С утра морозец ещё держался, пока в мокрой одежде доплёлся до дома, морозом охватило.
Хорошо сын Федька дома был помог ему мокрую одежду снять.
- Что батька, надышался? На пей скорей,- протянул отцу в стакане самогону,- да полезай скорее на лежанку(русская печь) - и себе налил крепкой, свой стакан приложил к другому,- Твоё здоровье батя.
- Матери не говори, запилит, оно может и обойдётся.
- Ну, да, а фуфайку с валенками, скажу - выстирал.
Но не обошлось, сильно захворал дед Степан, уже к утру сильно захужело ему, его била горячка, не дотронешься, от жара выгорал изнутри.
- Какого лешиго понесло? Хрыч ты старый!- ругалась жена на мужа.
- В больницу вести его надо!- предложила Мария.
- Никуда не поеду!- упёрся дед,- сколько есть всё моё, знать на роду, так написано.
- Мать собери чего ему, повезу в центр, может ещё не поздно.
- Хай, умный такой, дома отлежится! Ишь чё удумал, сбежать от меня,- шумела баба Зоя.
- Собери сказал!
Неделю не побыл дед Степан в больницы, жар не спадал, болезнь лёгких унесла его жизнь.
Мёрзлая земля забрала Степана.
- От Чертяка! Надумал тоже помереть! Хорошо там тебе, покойно. Никогда о жёнки не думал. Знала, не надо за тебя идти. Вона, четверых сынов тебе родила, троих война прибрала. А этот, вон, даже не глянет на мать. Кого мне теперь за бороду потянуть, разве, что Маньку за космы потаскать. Так Федька небось расшумится. Не путёвый был, знамо дело не путёвый. Гляди, там местечко присмотри для меня, - сокрушалась без мужа баба Зоя.
Хоть и любила напускаться по всяким пустякам на мужа, а не стало, сильно загоревала, больше всё молчала, да на могилку к мужу ходила, видно тоска заела. Даже на магазин перестала ходить потрепаться с бабами. Не надолго пережила своего Степана на сороковой день, ушла следом.
В этом году весна выдалась ранняя. Всё живое пробуждалось от зимней спячки. Солнце ярко светило, лаская своими лучами всё вокруг, как бы радуясь за природу, ожидавшей прихода весны.
К весне Марфе полегчало. Под крышей хлопотливо копошились воробьи, некоторые из них сидели на ветках деревьев, нежась на весеннем согревающих их солнце, и чистили перышки. Возле забора, у самой лавочки, цвели фиалки, нежный, тонкий аромат заполнял воздух приятным запахом, который хотелось вдыхать без конца.
- Посмотри, - говорила Аурика,- как играет солнце, как травка, обласканная его лучами, пробивает себе дорогу. Как распускаются почки, как оживает все вокруг и стремится к жизни. Ты тоже должна непременно жить, ты слышишь бабуля, хотябы ради меня.
- Да куда ж я от тебя, милая, на кого оставлю,- успокаивала внучку Марфа, - мне ещё рано уходить, надо прежде тебя определить
Этой весной Василь должен был демобилизоваться с армии, а Никола уйти. В военкомате, на призывной комиссии, Николе было отказано, по причине болезни: у него обнаружили плоскостопие.
Как только парень не умолял взять его в армию. В конце концов, его просто выставили за дверь и приказали не впускать.
Никола пошел в правление колхоза и оформился на работу пастухом. Деревенские стада росли и множились, и пастух нуждался в помощнике. Надо ли говорить, как этому решению был обрадован Михай. Никола все реже стал появляться дома, и приходил, лишь затем, чтобы пополнить запасы продуктов. Вечно подвыпивший отец, завидев сына, возмущенно ворчал.
- Вот так прыщ бесполезный, в армию и то не берут! Армии защитники нужны, а не хлюпики слюнявые!
Никола старался пропускать мимо ушей обидные колкости отца. Но Федор не унимался.
- Тоже мне работу нашел, коровам да кобылам, хвосты заносить, не иначе такую образину как ты, человек к себе не допустит, - возмущался отец.
- Но кто-то же, должен этим заниматься,- оправдывался Никола.
- Тьфу, ирод проклятый ему все едино, и в кого такой выродок?! Знал бы, что такой уродится, назад запихал,- плюнул в сторону сына Федор, и, пошатываясь, ушел.
Обиженный Никола торопился на пастбище. Ему хотелось увидеть Аурику, но повзрослевшая девушка, почему-то избегала его. Никола не находил этому объяснения. Раньше казалось, она принимала его ухаживания. Он приносил ей с лугов самые красивые и пахучие полевые цветы. Угощал яблоками с сада и домашней, ароматной клубникой. А то и часами, собирал в березовой роще, землянику, чтобы побаловать сочной, сладкой ягодой свою подружку. Аурика с радостью всегда встречала его у калитки, и они по - долгу болтали не о чеё. Сейчас же, едва увидев Николу, и поблагодарив за угощение, торопливо уходила, ссылаясь на занятость.