Аурика три дня была в бреду, у неё был сильный жар. Марфа ни на минуту не отходила от неё, не понимая, от чего вдруг, так занемогла её внучка. Она не разбирала слов, которые несла в бреду больная девушка. Но сердце ей подсказывало, её любимой внучке, очень плохо здесь. Марфа решила, во что бы то ни стало, этой осенью, отправить внучку в город, на учебу. Проболев, Аурика неделю не выходила из дома. Прибежал обеспокоенный отсутствием подруги на роботе, Никола. Но Марфа не пустила его, сказав, что Аурика, еще очень слаба. Никола, тайком от родителей, нарвал полную корзину, сочных, душистых яблок, воруя их в собственном саду, чтобы угостить больную подружку. Бабка Марфа, сжалившись над ним, разрешила зайти на минутку. Но девушка никого не хотела видеть, даже Николу, и он раздосадованный, ушёл.
С этого самого дня, после уборки сена, Василь ходил, сам не свой, он был задумчивым, погруженным в свои мысли. Он не мог оценить своего состояния, но точно знал, с ним, что-то происходит. Его душа прибывала в каком-то непонятном, тревожном волнении, до сих пор, это чувство было не знакомо ему. Он еще не осознавал, что, или кто, был причиной этого. Он старался отдаваться целиком работе, проводя все время на тракторе, но даже работа, не приносила облегчения. Чувство вины, перед этой тихой, молчаливой чужачкой, не давало ему покоя, как он мог, так жестоко обойтись, с этой хрупкой, беззащитной девушкой. Ему было, так жаль её. Раньше, он никогда не замечал диковатую, сторонившуюся людей девушку, словно её не было вовсе. Он никогда не понимал брата Николу, который дружил с Аурикой, недоумевая, что мог найти его брат, в этой незаметной, серой, и уж слишком тощей на вид, похожей на монашку девушке. Только брат Никола, смог разглядеть в девушке то, чего другие, просто не замечали. Вспоминая Аурику, выходящей из воды, у Василя сжималось все внутри, обжигая горячей волной его плоть. Образ, нелюдимой, стройной девушки, преследовал его повсюду, глубина ее красивых, колдовских глаз, притягивала и манила. Но он, даже себе боялся признаться в этом.
Как-то столкнувшись дома с братом, намекнул:
- Познакомил бы, как ни будь, с подружкой своей, с ребятами стала бы общаться, а то она одичалая
- .Знаем это общение, ничего хорошего с этого не выйдет. Вы только и можете, над слабыми потешаться. И тебе скажу - не трогай её! Деревенских тебе девок мало? - решительно и как-то недобро одёрнул его Никола.
Сам же Василь не решился бы подойти, к этой хоть и застенчивой, но гордой и неприступной, как ему казалось девушке, он просто не посмел...
Пришёл выходной день. Василь, привычно отправился к деревенскому клубу. Ему надо было отвлечься от беспокоивших его мыслей. Деревенские парни и девушки, дружно приветствовали его. Варька, тут же повисла на Василя.
- Забывать стал что-то, никак другая любиться? - заискивая, спросила она.
-Так уборочная ж, с трактора не выхожу,- оправдывался перед ней Василь.
Они сидели, болтали о том, о сём, и не заметно разговор переключился на Аурику. Ребята, вспомнили, как они весело позабавились, в тот день, на уборке сена. Как в испуге бежали, они гонимые грозой, считая, что колдунья Марфа, мстит за свою обиженную внучку. При этих воспоминаниях, они дружно смеялись, Варька же, хохотала, как громче всех. Василю стал неприятен и противен этот смех.
- Темы что ли другой нет?!- раздраженно, одернул друзей Василь.
Варька продолжала смеяться.
- А ты, что ржешь, как кобылица застоявшаяся,- грубо оборвал он, ее смех.
- Ты что, белены никак объелся, раньше тебе нравился мой смех,- обижено сказала та и в глазах блеснули слёзы.
- То было раньше, теперь все по-другому.
- Как это?- не понимающе, пролепетала Варька, обнимая Василя.
- Да оставь ты,- одергивая ее руку, недовольно сказал Василь,- Скромней девушке надо быть, а ты как распущенная, похотливая сучка, виснешь на всех,- презренно глядя на неё, холодно продолжал он.
- Раньше, похоже, тебя это устраивало, на солнце, что ли перегрелся?- не унималась оскарблёная девушка.
- Оставь, слышишь, просто оставь меня, и вы, тоже оставьте,- удаляясь от компании, как бы на ходу уже, устало обронил Василь.
- Ну, погоди же у меня, я тебе еще припомню, пожалеешь не раз ещё,- выкрикивала ему в след, взбешенная, таким неслыханно-дерзким поведением Василя, брошенная подруга.
Все, ошарашено смотрели в след, удаляющемуся другу, недоумевая, что вдруг, могло послужить, так резко сменившемуся настроению парня. Его, как подменили.
Ноги Василя несли его туда, куда стремилось его сердце. Он неожиданно понял, куда его непреодолимо влекло. Он не помнил, как оказался возле её дома. В одном из окон, тускло горел свет, он подошел поближе и спрятался в кустах, давно отцветшей сирени. Василь зачарованно смотрел в окно. Аурика стояла, расчёсывая, свои длинные, шикарные косы. На ней была легкая, почти прозрачная, ночная рубашка. Боже, как она была прекрасна, в своей девственной, нетронутой, трепетной, почти нагой красоте. Его сердце, бешено колотилось, в висках сильно стучало, он хотел уйти, но ноги не слушали его. Это красивое, гибкое тело, которое угадывалось, под ночной рубашкой, сладостно манило. Он стоял еще долго, не в силах уйти, пока, наконец, не погас свет. Теперь, он ясно осознавал причину своего непонятного состояния, а именно, кто, был причиной этого. Василь знал, что ему будет сложно теперь жить, не видя её. Эта нелюдимая чужачка заполнила собой всё его существо, не оставив место для других. Она, и только она, была ему нужна, только ею, он мог теперь жить и дышать. " Не понятно, как можно было скрывать, такую красоту" - думал влюблённый юноша. Ему не хотелось уходить, но он боялся быть замеченным, уже собираясь уходить, почувствовал, как чей-то удар в грудь, чуть не сбил его с ног.