Аурика смущено сидела за свадебным столом, и ей было немного страшновато, глядя на всех этих людей. Людей, некогда не признававших её и не принимающих, в свою людскую стаю. Как не признают и изгоняют из своей стаи, стая диких животных, заблудившегося и отбившегося от стаи сородича. Люди, для которых она была и останется, всегда чужой.
Но рядом, сидел такой мужественный и сильный Василь, и она успокоилась. Её хрупкость и его надежность, идеально сочетались, словно сама природа создала их друг для друга.
Невеста перехватила на себе, взгляд Николы, у него был ужасно несчастный вид. Она догадалась о причине его непомерно - печального состояния. Она сочувствующе, полным сожаления, виноватым взглядом, смотрела на него. Этим взглядом, она как бы просила прощения, за то, что не он сидел рядом с ней за свадебным столом.
Никола, с какой- то иступленной тоской смотрел на невесту своего брата, взглядом, полного отчаянья и безъисходности. Растаял последний лучик надежды, который ещё теплился в глубине его сердца. Он всегда знал, что у него нет никаких шансов, разве мог он соперничать со своим красавцем братом. Но сегодня, в белом наряде невесты, Аурика была так невинно - прекрасна, от нее невозможно было отвести глаз.
Молодые светились от счастья. Приглашенные кричали:
- Горько!
Ах, если б они только знали, как было горько на душе у бедного Николы.
Когда гости уже разошлись, изрядно подвыпивший Фёдор, напутствовал сына:
- Жена должна быть во всем покорной мужу,- глядя исподлобья на притихшую невестку,-
- Жену надобно держать в строгости, а иногда и повоспитывать полезно, показывая свой увесистый, волосатый кулак, учил он Василя.
- Будет тебе батя!- решительно строго, сказал Василь, провожая отца до постели.
Уставшая Мария, пошла в летнюю кухню к мужу.
А опечаленный Никола ускакал на пастбище. Но, не доезжая до пастбищ, он спрыгнул с коня и упал в траву. Горьковатый запах полыни повис в воздухе, такой же горькой, как его горе. Обида и досада не давали покоя, разрывая грудь. И он, как когда-то в детстве, зная, что никто не увидеть его слёз, рыдал, над своей потерянной любовью. Удачливый Василь,
Разве мало было ему девичьего внимания, разве мало девушек любили его. У Николы же,
была одна, его единственная, чистая и тихая Аурика, и никто в мире не нужен был ему. Раньше, он мог, хоть иногда общаться, с ней и был счастлив этим, теперь же, он был лишен даже этого. Пожелай Василь, любая из девушек стала его, так нет, он выбрал именно его подругу, лишив его, единственного лучика света. Как вор, украл, то, что казалось Николе, принадлежало только ему. Лишил всякой надежды на будущее, он так надеялся, что Аурика, рано или поздно, будет с ним. Теперь, он потерял её навсегда. Ему так больно было, мирится с потеряй любимой, обида, как заноза сидела, в его сердце, причиняя невыносимую душевную муку. Слёзы приносили ему облегчение, и он не стыдился их. Он, конечно, мог поделиться своим горем с отзывчивым, добродушным Михаем, но Николе не хотелось, что б кто-то его жалел. Его горе было безутешно, и он остался один на один со своей бедой. И только рядом стоявший гнедой, сочувствующе тряс гривой и понимающе пофыркивал, как бы жалея, своего хозяина.
Вместе с тобой жизнь,
Рядом с тобой свет!
Если нет любимой,
Жизни тоже нет!
Молодожёны наконец, остались в доме одни. Василь ласково и нежно обнимал, свою изящную, хрупкую, словно фарфоровая статуэтка, супругу. Нежный шёлк её кожи и запах её невинного тела, сводил его с ума. Она была так трогательна своей ангельской чистотой и непорочностью, он приклонялся перед её стыдливой покорностью.
- Лебёдушка моя, женушка моя ненаглядная, моя, теперь моя навсегда. Никому слышишь, даже если у меня вырвут сердце, никому тебя не отдам. Хорошая моя, любимая, никого не знал лучше и прекрасней тебя,- осыпая жену поцелуями, вдохновенно говорил Василь.
По пылающим щекам Аурики катились слёзы.
- Милая, никогда больше, слезинка не упадет с твоих красивых глаз. Возлюбленная моя, желанная, душа моя,- шептал Василь, целуя лицо супруги.
- Я так сильно люблю тебя, единственный мой, сколько себя помню, столько и люблю - её шёпот был почти не слышен, словно лёгкий шелест ночного ветерка. Её глаза затуманились слезами в момент наивысшего блаженства близости с любимым.
- Ты мой свет, ты моя жизнь! Самая лучшая, самая желанная, - Василь, накрыл её рот, сладостным поцелуем.
Он безраздельно владел ею, теперь, она принадлежала ему, и только ему.
Этой ночью, они имели то, что так страстно желали оба...
Мать Василя, быстро подружилась с невесткой. Они быстро нашли общий язык. Аурика была послушна во всем, в руках у нее всё спорилось. Мария только подумала, а невестка уж сделала, словно угадывая её желания. У женщины всё больше времени оставалось на отдых.
Легко, разве, обстирать и накормить трое здоровых мужиков, и справляться по хозяйству.
О такой помощнице,- невестки, мечтать только можно. Василь с работы торопился домой, где ждала его горячо любимая жена. "Не представляю", - думал он, "Что было бы с моей жизнью, если б в ней не появилась, моя милая Аурика, которая наполнила радостью и смыслом жизнь". Если б было возможно, он не расставался ни на минуту, со своей молодой супругой, которую так безгранично любил. Его юная жена, была предупредительной и заботливой хозяйкой. Она всегда с порога, встречала своего уставшего мужа, милой, радостной улыбкой, от этой улыбки, у Василя поднималось настроение и усталость, как рукой снимало.