—Это похвально, но не таким же образом, — он вдруг взял ее за запястье и вышел вместе с ней из кабины. Мужчина в светлой рубашке, который уже собирался войти в лифт посторонился и пропустил их. Рихард отпустил ее руку, огляделся и сказал:
—Пойдем по лестнице. И, на будущее, говори о таком. Поняла?
—Хорошо, — Рамиля кивнула, про себя подумав, что вряд-ли у них будет какое-то будущее. Всего три недели и тур закончится. Эта мысль ножом полоснула по сердцу, но Рами отогнала ее прочь.
—Где ты живешь в Берлине? — спросил Круспе, когда они через двойные двери вышли на лестницу.
Тут было сумрачно и пахло какой-то химией — душный цветочный аромат. Возможно, освежитель или средство для мытья полов.
—Пока нигде, — ответила она и стала спускаться рядом с Круспе. Он был намного выше и шел довольно быстро, Рами приходилось перескакивать через ступеньки, чтобы поспевать за ним.
—А раньше где жила? — он взглянул на нее, повернув голову.
—У работодателей, я же была экономкой, — Рами отбросила челку с глаз, искоса посмотрела на Рихарда. — Мне предоставляли жилье. Но это не проблема, я что-нибудь придумаю на среду. Сниму номер в хостеле или подыщу недорогую квартиру. Мне все равно понадобиться жилье, когда я вернусь.
—Хорошо, — он заметил, что Рами не успевает за ним, чуть сбавил шаг. Табличка над дверями, ведущими в холл, сообщала, что они на четвертом этаже. — Если нужно, могу дать тебе телефон своего агента по недвижимости. Она толковая и у нее всегда есть что-то на примете.
—Спасибо, но боюсь у нас с тобой немного разные финансовые возможности, — Рами сдержано улыбнулась ему. — Вряд ли твой агент заинтересуется, мне ведь всего-то и надо: недорогое приличное жилье поближе к работе. Причем чем дешевле — тем лучше.
—Я прекрасно это понимаю, — он остановился между третьим и четвертым этажом и повернулся к Рамиле лицом. — Она подыщет тебе то, что тебе по карману. А теперь говори, что происходит.
—Происходит? — Рамиля чуть сдвинула брови, задумалась. — О чем это ты?
—Там, наверху в баре, ты была напугана. Тилль что-то сделал тебе? Почему ты вообще оказалась в отеле?
—Он пригласил меня на обед.
—И сделал что-то такое, что тебя расстроило?
—Нет, Тилль тут вообще не при чем, — воскликнула Рамиля. — Мы давно с ним собирались поговорить, после того как…
Рами умолкла. Рассказывать Рихарду о венском посещении Линдеманна она не собиралась, а без этой подробности вся история выглядела неправдоподобно.
—Договаривай, — он пристально смотрел на нее. — После того как что? Между вами что-то было?
Он сейчас выглядел как ревнивый жених: колючий холодный взгляд, плотно сомкнутые губы, сцепленные на груди руки. Рами не понимала, как на такое реагировать и почему их общение с Линдеманном так его рассердило.
—Не думаю, что ты вправе задавать мне подобные вопросы, — ответила она тихо.
Он молча смотрел прямо ей в глаза, и теперь она была уверена — Круспе испытывает гнев. Вероятно дело в том, что своим обедом с Тиллем Рами уязвила его гордость, хотя, это было так себе объяснение. Она услышала, как внизу хлопнула дверь и автоматически перевела взгляд на лестницу, но никого там не увидела.
—Да, ты права, — вымолвил он, наконец. — Извини, идем.
Рами коротко взглянула на него, но Рихард уже отвел взгляд. Они продолжили спуск. Здесь было жарко и неприятно: спертый затхлый воздух, резко пахнущий освежителем. Ни одного окна и никаких кондиционеров. Если кто-то в отеле и пользовался этой лестницей, то только в крайних случаях. Светящиеся таблички на стенах указывали направление движения в случае экстренной эвакуации.
—Я дам твой телефон помощнице Густава, и она свяжется с тобой в ближайшее время, — произнес Рихард, когда они спустились еще на этаж. — Её зовут Лена, и будь с ней повежливей. Она его правая рука, при этом женщина сама себе на уме. С ней непросто найти общий язык. Но ты должна очень постараться. Если не понравишься Лене, вряд ли Густав возьмет тебя в штат.
Рамиля искоса взглянула на Круспе, но ничего не сказала. Похоже, ее надежда на работу в кафе таяла на глазах. Рамиля никогда не умела нравиться людям, и вряд-ли успеет научиться этому до среды.
—Отвечай на вопросы прямо, честно. Но не болтай лишнего, Лена это не любит. Хотя, насколько я успел понять, ты не из болтливых, — он повернул к ней голову и остановился. — Вот, в общем, все, что хотел тебе сказать. В остальном ты справишься и без меня.
—А мои документы? — осторожно спросила она.
Они остановились на площадке второго этажа друг напротив друга. Прямо над головой мерно гудел плоский потолочный светильник. Иногда свет чуть подрагивал и это очень раздражало. От быстрой ходьбы и удушливой жары ее спина взмокла, рубашка прилипла к коже.
—Не переживай, особой проверки не будет. Но вообще, тебе нужно решить этот вопрос, — он посмотрел в сторону, казалось Рихард, жаждет отделаться от нее как можно скорее.
—И как же мне это сделать, позволь поинтересоваться? — язвительно спросила она.
На Рамилю накатила волна глухого раздражения. Круспе прекрасно знал ее безвыходную ситуацию и его слова, брошенные так равнодушно, больно ранили.
—Не нужно разговаривать со мной в таком тоне, — Рихард повернулся к ней и нахмурил брови. — Я итак делаю все возможное, чтобы помочь тебе.
—Извини, — Рамиля опустила взгляд, она явно перегнула палку, он ничем ей не обязан и это надо помнить. — Я не хотела тебе нахамить. Спасибо за все.
—Я живу на этом этаже, — он показал рукой на двери, ведущие в холл. — Так что, дальше не пойду.
—О, ясно, — она ощутила легкий укол в сердце. Похоже, это последняя их встреча, а она умудрилась напоследок обидеть его своим тоном. — Спасибо тебе еще раз и, пока.
Она кивнула и собралась уходить, когда Рихард двумя руками взял ее за плечи и, наклонившись, спросил сурово:
—Ты что-то не договариваешь, Рамиля. Что случилось? Ты сама не своя.
Он был слишком близко, так что она отчетливо видела сеточку мелких морщин у глаз, трещинки на нижней губе, иссушенную загаром кожу на шее. Рихард давно не был цветущим юношей, но это ничуть не смущало Рами. Ей нравилась его зрелость, его возраст. Пятьдесят два года. По мнению русских классиков, именно в этом возрасте мужчины часто совершают безумства из-за любви и крепко влюбляются в юных нимфеток. Но, кажется, Рихарда это не касалось. Бурная молодость, мировая слава, незаурядная жизнь рок-звезды. Вряд-ли от него можно ждать безрассудных поступков, все это, наверняка, давно приелось и наскучило.
Рами влекло к нему всем естеством. Ей всегда нравились взрослые мужчины. В детстве она постоянно влюблялась в актеров, которые годились ей в отцы, в институте — в преподавателей. Возможно, сложись ее жизнь иначе, сейчас она была бы замужем за кем-то значительно ее старше, родила бы ему детей, любила бы его нежно. Но Мансур отобрал у нее эту возможность. Поломал жизнь. Разрушил мечты. Она никогда не сможет иметь детей. Никогда не …
Нет, она не должна вот так просто уехать сейчас. Ей нужно вернуться. Братья Мансура не заслуживают прощения. Плевать на риск, но она должна хотя бы попытаться.
—Отпусти меня, мне надо вернуться назад, наверх, — произнесла Рамиля с неожиданной горячностью. Она попыталась высвободиться, но Рихард лишь сильнее сжал пальцы на ее плечах.
—Пока не скажешь, в чем дело не отпущу, — произнес он и чуть сощурился. — Зачем тебе наверх. Тилль? Он домогался?
—Нет, — Рами повысила голос, — Ты не должен спрашивать, это мое дело и мне нужно…
Он вдруг тряхнул ее довольно сильно. Рами приглушенно вскрикнула и уставилась на него испуганным взглядом. Она совсем не ожидала от него агрессии, ей казалось Рихард мягкий и очень деликатный.
—Что происходит? — он повторил свой вопрос ледяным тоном. — Зачем тебе наверх?
—Я видела братьев Мансура, — сдавлено проговорила Рамиля. — Всех троих.
—Где? — все тот же обжигающе холодный тон.
Ее боевой запал быстро угасал под его пронзительным яростным взглядом.