— Ой! Ой! Ой! — стонали хасиды.
— Да будет стерта память о нем и имя его! — прошептал старый Таг и закрыл глаза.
— Да падут все болезни и казни египетские на его голову!
— Пусть его настигнет такая смерть, чтобы даже самой маленькой косточки от него не осталось, а теперь все скажем: аминь! — завершил проклятия рыжий.
— Аминь! Аминь! Аминь!
— Такое несчастье! Душа Бешта в раю, — вздохнул один.
— В двух шагах от избавления, — вздохнул другой.
— С тех пор уже двести лет прошло, — вмешался старый Таг, — а Мессии все нет, что-то его не видно.
— О, Мессия! Мессия! — запел юнец с едва пробившимся пушком на лице и выбросил вверх одну руку.
— Настанет день, — загнусавил кривобокий хасид, — настанет день, не бойтесь. Мессия ждет у врат Рима. Вначале будет война, и семь молодых звезд уничтожат одну большую звезду, и сорок дней огненный столп будет возвышаться над землей вместе с Мессией, и Бог наденет на голову Мессии корону, которую Сам носил, когда евреи переходили Красное море, и огненный столп опадет, и настанет тьма, и все плохие евреи вымрут, как вымерли все в пустыне после выхода из Египта, потом сделается свет и откроется великая тайна. И это уже будет избавление. — Кривобокий хасид с трудом перевел дух.
— Большая звезда — это фоньки, — объяснил Апфельгрюн.
— Стало быть, избавление близко! — крикнул юнец с едва пробившимся пушком на лице. — Стало быть, надо петь! Пойте, святое стадо! — Он схватил за руки соседей: самого красивого с золотыми завитками пейсов и самого высокого с лицом белым, как кусок полотна с дырками на месте глаз и рта. — Встать! Встать! Петь!
— Погодите! Еще не пришло время! — пытался урезонить их старый Таг. — Бог все еще плачет. Ревет, как раненый лев, и спрашивает: почему я позволил ненавистнику Титу разрушить Храм?
— Бог не плачет! — крикнул юнец. — Бог молится Сам Себе и просит Сам Себя поиметь жалость к собственным созданиям. С чего бы Ему плакать? Да если бы Бог сотворил только Субботу, прекраснейшую невесту, уже было бы достаточно. Но Бог сотворил еще и Тору, самую священную книгу. Если бы Бог сотворил только Тору и только Субботу, уже было бы достаточно. Но Бог сотворил не только прекраснейшую невесту Субботу, не только самую священную книгу Тору, но и сотворил также самого благочестивого жениха — народ израильский. И если бы Он сотворил только народ израильский, уже было бы достаточно. Но Бог сотворил не только прекраснейшую невесту Субботу, не только самую священную книгу Тору, не только самого благочестивого жениха — народ израильский, но сверх того Бог еще обвенчал на горе Синай самого благочестивого жениха — народ израильский — с прекраснейшей невестой Субботой и подарил им самый дорогой свадебный подарок — Тору, самую священную книгу.
— Это величайшее чудо! — Всех сотрясла дрожь.
— Чудо из чудес!
— Чудо! Чудо! Чудо! Что вы знаете о чудесах! — воскликнул самый красивый хасид с золотыми завитками пейсов. — Я знаю чудо. Бог творит чудеса с Торой и Субботой — ладно! Я вам расскажу чудо с простым пастухом. Если цадик позволит.