— Ты прекрасно говоришь по-польски. Наверно, у тебя в школе хорошие оценки.
— Э-э-э, не стоит об этом! Зачем, какой смысл? Правда? Но если вам уж очень хочется знать, оценки у меня не хорошие, а отличные. Но это не важно. Правда?
— Так ты, наверно, лучшая ученица в классе, да?
— Ну конечно!
— А всеобщую историю знаешь?
— Это мы еще не проходили.
— Но знаменитых исторических личностей знаешь?
— Ой, нет.
— Почему?
— А зачем они мне?
— Это же очень интересно…
— У меня другие заботы.
— У тебя — заботы? Ты ведь еще маленькая!
— Не такая уж и маленькая.
— И какие же у тебя заботы?
— Я не могу ночью спать и вижу разные вещи.
— Какие?
— Не скажу.
— Скажи, скажи.
— Не скажу. Вы все равно не поверите.
— Поверю.
— Вы знаете, что мы не здешние? Мы убежали из Кишинева.
— Знаю, но ты не можешь этого помнить.
— Сама я не помню, но все знаю. Знаю даже, что, если б не папуля, мамули сейчас не было бы в живых. Папуля взял топор, и казак испугался. Папуля ему сказал, что его убьет.
— И убил?
— Не знаю. Я спрошу у папы.
— Лучше не спрашивай.
— Почему?
— Не надо детям спрашивать про такие вещи.
— А вы меня почему спросили?
— Ложись спать.
— Я не буду спать.
— Почему?
— Потому что кто-то должен не спать.
— Именно ты?
— Вы не знаете мою мамулю. Она храпит. Она даже разговаривает во сне. Отец просыпается и сердится. Один раз мама сказала моей сестричке: «Сашка, надень брюки, на улице сильный мороз». Я ужасно смеялась. У меня нет ни одного брата. Очень жаль! А не сплю я, потому что я очень нервный ребенок. Мамуля водила меня к доктору.
— Ложись спать.
— Вы уже уходите?
— Да. Времени нет.
— Жаль. А я думала, вы еще со мной побудете. А когда будет время, придете?
— Приду. А что сказать твоему папуле?
— Ничего. Скажите, что я сплю.
— Ложись, я еще немножко подожду.
Ленка легла, прислонилась головой к мощному материнскому плечу.
Явдоха стояла на пороге коровника. Красные ноги широко расставлены.
— Не видела старика? — спросил сапожник Гершон.
— Ни.
— А где он может быть?
— Нэ знаю.
— Ксендз его ищет.
Явдоха пожала плечами.
Гершон оглядел двор. Никого. Только лошадь пекаря трясла пустой торбой.
Сапожник Гершон пошел в сторону сада. На него налетела запыхавшаяся Бланка, жена фотографа Вильфа.
— Не видели моего мужа? Он ходил за мной. А теперь я не знаю…
— Старого Тага там нет? — спросил сапожник Гершон.
Бланка не ответила и побежала к коровнику.
— Есть там кто-нибудь? — спросила у Явдохи.
Явдоха молчала.
Бланка сделала шаг вперед.
Явдоха заступила ей дорогу.
— Пропусти, — скривилась Бланка.
— Нэ пущу!
— Я прошу меня пропустить, — тихо сказала Бланка.
— Ни!
— Почему?
— Нэ пущу!
— Мне очень нужно!
Явдоха молчала.
Гершон вернулся из сада.
— Там никого нет. Только ваш муж…
— Скажите ей!.. — со злостью потребовала Бланка.
— Впусти ее, Явдоха.
Явдоха покачала головой.
— Я должна спрятаться.
— От кого?
— Ни о чем не спрашивайте. Я брошусь в ручей.
Э-э, он давно высох. А меня, Явдоха, тоже не впустишь? Кого ты там прячешь? Почему такая вредная? Есть там кто-нибудь или никого нет?
Девка молчала.
Сапожник Гершон попробовал переступить порог.
Явдоха раскинула руки:
— Нэ пущу!
— Не пустит! Ничего не поделаешь. Пойдемте отсюда. Драться я с ней не стану.
— Куда? — спросила Бланка.
— А от кого вы прячетесь?
— Не важно.
— Вас кто-то испугал?
— Да.
— Кто? Казак?
— Да.
— Он был один?
— Я не считала.
— Жаль. Может, вы видели гусара, а почудилось, что это казак? Признавайтесь.
— Не видела я никакого гусара. А… Может, вы где-нибудь видели?
— И я не видел.
— У меня ужасно болят ноги.
— Потому что вы босиком. Ноги штука нежная.
— Шагу не могу ступить.
— Хотите, отнесу вас? Представлю себе, что несу ребенка. Ну как?
— Не надо, дойду как-нибудь.
Со стороны сада бежал фотограф Вильф.
Бланка быстро вошла в сени, сапожник Гершон за ней.
— Где ты была? Я весь сад обыскал!
— Нигде не была.
— Босиком по мокрой траве! Ты простудишься!
— Отстань! Не простужусь!
— Иди наверх спать.
— Я не хочу спать.
— А что ты хочешь?
— Ничего! Оставь меня в покое!
— Может, зайдете ко мне… — Сапожник Гершон показал на дверь в сенях, напротив залы.