Не представляет собой исключение и бой при Амштеттене. Обе стороны уверенно говорят о своей победе.
Каковы же истинные результаты боя? Для начала о силах сторон и потерях. Общее количество войск французского авангарда, принявших участие в бою, приблизительно 8 000 человек. Общая численность отрядов Ностица, Багратиона и Милорадовича приблизительно 13 000 человек.
Генерал Удино докладывал в своем рапорте, что его дивизия потеряла 65 убитых и 157 раненых. О потерях кавалерии почти ничего неизвестно. Справочник Мартиньена указывает, что в полках, принявших участие в бою, пятеро офицеров было ранено. Это означает, что конница могла потерять около 100 человек убитыми и ранеными. В общем, с учетом некоторого количества неучтенных потерь (Удино, вероятно, вольно или невольно занизил свои потери), у французов, скорее всего, выбыло из строя около 400 человек.
Багратион довольно подробно сообщает о потерях своего отряда. Даже из его рапорта следует, что они были немалые. Согласно этому документу, убито и ранено было 472 солдата и офицера, без вести пропало (с высокой степенью вероятности попали в плен) 303 человека. У Милорадовича убито и ранено 205 человек, пропало без вести 57. В общей сложности 675 убитых и раненых, 360 пропавших без вести. Оба генерала, как кажется, точно сообщили количество убитых и раненых. Что касается 303 пленных из отряда Багратиона, эта цифра, по всей видимости, занижена. Французы, конечно же, преувеличивая это число, говорят о 1500—1800 австрийских и русских пленных.
Интересно, что потери отряда Милорадовича почти точно совпадают с потерями французов. Действительно, силы противников в этот момент были примерно равны, и бой шел с переменным успехом, так что и потери оказались равными. Что же касается Багратиона, то, скорее всего, застигнутые на марше по частям, его войска не оказали серьезного сопротивления. Французской коннице оставалось лишь рубить бегущих и подбирать пленных.
От места начала марша до места расположения на биваке авангард Мю'ра-та прошел около 30 км. Почти половину этого пути Мюрат двигался, ведя почти непрерывный бой. Даже если под конец дня Милорадович удачно вступил в дело и отбросил на несколько сот метров французов, это мало что изменило в общем результате. Мюрат проявил максимум инициативы и амштет-тенский бой был его успехом.
Тем не менее у боя под Амштеттеном есть и другая сторона. Император получил рапорт Мюрата только на следующий день и, вопреки ожиданиям маршала, в ответном письме он нашел не похвалу, а замечания. Дело в том, что авангард совершенно оторвался от главных сил. Только пехотная дивизия Сюше была в день амштеттенского сражения километрах в 15—20 позади полков Мюрата. Остальные войска отстали на целый переход и больше. Таким образом, в случае более серьезной контратаки русских войск полки Мюрата могли бы оказаться совершенно без поддержки. «Вы оставили меня вчера весь день без новостей, и только в девять часов утра сегодня я узнал о том, что произошло. Нужно мне писать два-три раза в день. Если бы я знал, что неприятель находится там, я принял бы необходимые меры. Пусть дивизия Сюше нагонит гренадер, и пусть эти две дивизии двигаются вместе... Нужно сомкнуть колонны на дороге, чтобы хвост мог поддержать голову»54.
Это письмо Наполеона разочаровало эмоционального маршала, который был уверен, что его отвага и напористость в отчаянном бою будет отмечена. Император указывал на то, что надо двигаться с большей осторожностью. В результате Мюрат, который до этого просто летел вперед во главе своей конницы, стал идти медленнее, с несвойственной ему предусмотрительностью, зато засыпал своего царственного родственника подробными отчетами. Это уже буквально через несколько дней окажет значительное влияние на события войны.
Осторожность, которую Наполеон требовал от командира авангарда, объяснялась еще одним соображением. Император получил сообщение о том, что поблизости от Кутузова находится идущая к нему на соединение армия Буксгев-дена. Зная о том, что Франц II требовал от русских защищать Вену, французский полководец предполагал, что в случае объединения с подкреплениями Кутузов может решиться на генеральное сражение. Единственным местом, где такая битва могла бы произойти, Наполеон видел городок Санкт-Пельтен в 50 км к востоку от Вены. Здесь долина Дуная расширяется. Просторные поля позво ляют маневрировать 100-тысячной армии. С другой стороны, в районе Санкг-Пельтена путь на Вену преграждает обширное плато, удобное для обороны и для контрнаступления. Все данные сходились на том, что именно здесь произойдет соединение союзных армий и именно здесь состоится решающая битва.
На самом деле мифическая армия Буксгевдена была всего лишь 6-й отставшей от главных сил колонной Подольской армии Кутузова. Разумеется, что даже прибытие этих войск не могло серьезно изменить ситуацию, и Кутузов не собирался давать генеральное сражение на Санкт-Пельтенском плато.
Однако все распоряжения французского императора в эти дни исходили и; соображений подготовки к подобной битве. Наполеону необходимо было, чтобы это сражение стало не просто успешным. Ему требовался полный разгрох союзных войск, такой, чтобы разом покончить с силами коалиции и отбить у пруссаков всякое желание вступить в войну. Для этого император планировав атаковать союзников у Санкт- Пельтена со всех сторон. Маршал Даву из Штей-ера был направлен на город Гаминг. В его задачу входило продолжать преследовать отступающий корпус Мерфельда, а затем, обойдя позицию Санкт-ПельтенЛ с юга, выйти в тыл Кутузова. Мюрат, Ланн и Сульт должны были двигаться прямо на Санкт-Пельтен. Бернадотт должен был стараться нагнать главные силы и обойти плато с севера. Наконец, для того чтобы не допустить переход Кутузова на левый, северный, берег Дуная, сюда были направлены дивизии из различных корпусов, объединенных под общим командованием маршала Мортье.
С помощью найденных в Линце судов 4 ноября была начата переправа войск через Дунай. В общей сложности здесь оказались три пехотные дивизии (Газана из 5-го корпуса, Дюпона из 6-го корпуса и Дюмонсо из 2-го корпуса). а также драгунская дивизия Клейна. Это было сделано не только с целью отрезать путь Кутузову на север, но также и для того, чтобы хоть как-то разгрузить главное шоссе, ведущее к Вене. Дорога вдоль левого берега была узкой, зажатой межу высокими скалами и Дунаем. Но тем не менее это была дорога, и по ней вполне мог двигаться небольшой корпус. Что же касается драгун Клейна, то их вообще отправили на рекогносцировку в северном направлении в сторону Богемии для того, чтобы выяснить обстановку в этом регионе.
Император надеялся также выгодно использовать Дунай в качестве транспортного пути. По его приказу нужно было собрать около 300 речных судов и организовать флотилию, которая, с одной стороны, могла бы надежно связать корпус на левом берегу с главными силами, а с другой стороны, принять на борт провиант и наиболее уставших солдат.
Распоряжение императора будет выполнено лишь частично. Удастся найти не более 30 подходящих суденышек, и потому войска на левом берегу окажутся изолированными.
Всё эти приказы Наполеон отдал из города Линца, где его главная квартира находилась с 4 по 9 ноября 1805 г. Однако уже в эти дни императору французов пришлось решать не только военные задачи, так как политика постоянно вторгалась в ход военных операций. За день до переезда главной квартиры в Линц на аванпосты французских войск прибыл австрийский офицер, который передал письмо от императора Франца, адресованное Наполеону. Это был ответ на предложения мира, высказанные в беседе с генералом Макком в аббатстве Эльхинген. Послание было составлено в туманных выражениях, а в его тоне звучала высокомерная ирония. Тем не менее, как бы ни пытался изобразить австрийский император спокойную уверенность, сам факт его послания был уже важным знаком. Наполеон, не обращая внимания на ироничные фразы, ответил тотчас же: «...я готов забыть всю несправедливость уже третьей агрессии и попытаться снова заключить мир, быть может, он лучше выдержит интриги и усилия его разрушить со стороны Англии, чем два предыдущих... Моим единственным желанием является развитие торговли и флота, чему упорно противостоит Англия. Я выполняю свой последний долг по отношению к Вашему Величеству... Вы знаете, насколько ваши подданные недовольны этой войной. Пусть Ваше Величество, у которого есть столько добродетелей, позволяющих его подданным любить его, прекратит их несчастья и спасет сам себя от несчастья»55.
Ответ не заставил себя ждать. 7 ноября в генеральную квартиру императора французов в Линц прибыл австрийский генерал Гиулай с очередным посланием от Франца И. Под влиянием событий последних дней, видя, что надежды спасти Вену нет, австрийский монарх изменил свой тон. Он предложил начать мирные переговоры, но, однако, их непременным условием поставил немедленное заключение перемирия. Он предлагал также, чтобы в переговорах принял участие русский царь.