- Мама, я не собираюсь становится менеджером, - мой голос стал громче. - Я имею право выбора. Какими бы благими не были твои намерения, я не собираюсь проживать жизнь, которую строишь ты. Я хочу свою!
- Катрина Аделия Свифт! - моя мама теперь тоже стояла и метала молнии взглядом. - Немедленно иди к себе, а я пойду в ресторан с нашими гостями.
Я развернулась и уже направилась было в свою комнату, когда острые ногти впились в мою кожу.
- И запомни: ты будешь менеджером. Я не собираюсь оплачивать что-либо другое, - зло шипела она. - А без меня, без связей ты - ничто, понятно?
Я побежала наверх, запираясь в своей комнате. Точнее просто закрывая в нее дверь, ведь у меня никогда не было замков на дверях.
Я могла вытерпеть все, я была хорошей девочкой, но этого я вытерпеть не могла. Я уже увидела то, после чего не стану прежней. Я увидела семью, любовь и надежду. Я увидела то, чего у меня нет. Я заперта в своей жизни. И мой единственный шанс сбежать отсюда отказал мне. Тогда зачем, зачем вообще все это?
Я все еще всхлипывала, когда села в ванную и взяла яркую упаковку таблеток. Она сразу привлекла мое внимание тем, что отпускалась только по рецепту врача. Я высыпала себе на руку горсть мелких белоснежных, как стены ванной комнаты, таблеточек, а потом проглотила их.
Почему-то перед концом я начала думать о жизни. Как же это эгоистично с моей стороны, но, когда другие принимают решения, то обо мне обычно не думают. Почему я должна думать? Единственным, кто заботился обо мне, кто стал мне дорог - почему-то я обнаружила это только сейчас, - чьим мнением я дорожила, был Джеймс Веллингтон.
Джеймс Веллингтон.
Дже-е-е-е-еймс.
Джеймс.
Последнее слово, которое слетело с моих губ.
*Элизабет Тейлор и Ричард Бартон - одна из самых известных пар Голливуда. Их история любви стала настоящей сенсацией, ведь они столько ссорились, сходились, расходились, женились и снова разводились.
*Alea jacta est - жребий брошен; принято бесповоротное решение (Юлий Цезарь )
Глава 4. Vivere
Я жива
Глава 5. Bonum initium est dimidium facti
Когда мои глаза открылись, то первое, что я увидела, были нежно-голубые стены, которые напоминали о небе в разгар дня. А вокруг меня были сильные руки, от которых так и веяло теплом. Видимо, их обладатель почувствовал, что я проснулась, потому что скоро заговорил:
- Как ты, котенок? - глубокий, но слегка взволнованный голос раздался прямо над моим ухом.
- Очень хочу пить, - призналась я.
С минуту мы оба молчали. Я слегка повернулась в кольце рук Джеймса, его невероятные синие глаза смотрели на меня с таким облегчением, что мне захотелось разрыдаться у него на плече. Я чуть не лишила себя жизни. Жизни, которая, кстати, совсем не принадлежит мне. Воспоминания о последних минутах, оставшихся в памяти захлестнули меня, если бы Джеймс снова не заговорил мне в волосы.
- Ты меня так напугала. Ты просто не представляешь, - он шумно вдохнул, и я снова почувствовала, что скоро расплачусь прямо у него на плече.
- Как ты здесь оказался?
- Приехал, потому что ты забыла у меня дома свой телефон. Но когда приехал сюда, а ты там... - он покачал своей головой, словно вытряхивая из него те воспоминания.
- Я не хотела этого.
Мне почему-то показалось, что мне нужно объяснить ему все, ведь буквально за час до этого я сидела у него дома, беседуя с его родителями и сестрой, а потом он нашел меня в ванной.
- Это ты, - я запнулась, сглатывая, - ты спас меня?
Он слабо кивнул, приглаживая мои волосы.
- Ты выпила не очень много болеутоляющего, и, видимо, я вовремя приехал, поэтому обошлось промыванием желудка, - его голос был таким усталым, что мне хотелось утешить его так же, как он сейчас утешал меня.
Не знаю, сколько мы лежали вместе. Его руки аккуратно гладили мои, а разобрать, где чьи ноги, было практически невозможно. Это положение позволяло мне рассмотреть его. Невероятные глаза цвета моря сейчас были закрыты, а под ними я заметила тени, но даже это его не портило. Волосы были еще в большем беспорядке, чем обычно. Я подняла руку, чтобы провести по почти незаметным глазу веснушкам на его лице. Всегда мечтала иметь веснушки.
- Ты так и будешь меня рассматривать? - улыбнулся парень, открывая один глаз.
Его улыбка была такой теплой, что мне показалось, что я лежу на песке под палящим мальдивским солнцем.
- Да. - ответила я, чувствуя, как приливает кровь к моим щекам.
- Почему? - неожиданно серьезно спросил Джеймс, открывая свои ярко-голубые глаза, в которых я увидела боль. - Почему ты это сделала? Просто скажи мне! Ты сидела с моей семьей, мы разговаривали, и все было нормально, а потом, когда я приезжаю, чтобы отдать тебе телефон, нахожу тебя в ванной, накаченную болеутоляющими.