Возможно, она всю жизнь думала, что ей нужен такой, как Альфред. Или думала, что родители лучше знают, кто ей подойдет. А потом убедилась, что настоящие чувства не подчиняются разуму. Забавно, что именно это и роднило её с Альфредом. Забавно, что прежде у них не было никаких точек соприкосновения, и что появились они, откуда не ждали.
— Ты играешь с огнем, — наконец, вздохнул Альфред. Он давно уяснил для себя, что если ты не знаешь, как сказать что-то, говори, как есть. И, не успела Элсвита, ошарашенная таким вступлением, спросить его, в чем же дело, продолжил: — Я знаю о твоих отношениях с Хвитсерком Лодброком.
Она ахнула, выдавая себя с головой. Врать его невеста никогда не умела, не получилось и сейчас. Ей повезло, что этот вопрос ей задал он сам, а не Экберт. Быть может, Джудит, зацикленную на собственном мире, созданном у неё в голове, Элсвита могла бы обмануть, но старого лиса обвести вокруг пальца не вышло бы.
— Мне можешь не врать, — он пожал плечами. — У меня хорошие и надежные источники информации.
Прежде, чем Элсвита справилась с шоком и бушующими эмоциями, прошло несколько минут. Потом она заговорила, и тон её был почти агрессивен.
— И ты уже рассказал деду и матери, так? — может быть, Элсвите хотелось напасть на него, как-то защититься, и Альфред даже мог это понять. Он знал, что вел себя с ней отвратительно, просто ему было всё равно. И сейчас, в общем-то, было бы всё равно… однако нежелание обрести врагов по ту сторону океана в лице её семьи и в лице Хвитсерка Лодброка — здесь, если с ней что-то случиться, было сильнее равнодушия к Эл.
— Нет, — он потер виски пальцами. — Не повышай голос, пожалуйста, у меня мозг сейчас взорвется. Я не собираюсь об этом никому говорить, Элсвита. Я хочу предупредить тебя, что для тебя отношения с ним могут быть опасны. Его хотят убить. Всю их семью хотят убить, и все, кто им близок, тоже могут попасть под эту раздачу.
Тишина упала ему на плечи. Элсвита обдумывала, что Альфред только что сказал, и молчала, потирая руками предплечья, будто ей вдруг стало холодно. Затем она спросила, уже тише:
— Зачем ты мне это говоришь?
— Потому что не желаю тебе зла, — из всех вопросов, которые она могла задать, этот был самым легким. Альфред снова прикрыл глаза, чтобы темнота, затаившаяся под веками, окутала его целиком. — И потому, что сегодня, может быть, спас ему жизнь.
— О, Боже…
Кажется, Элсвита не была в курсе, что Хвитсерк был на волосок от гибели. Даже не открывая глаз, Альфред знал, что она села на ближайший стул и уставилась перед собой, переваривая информацию. Он подождал минуту-другую, а потом продолжил.
— Я знаю, что лишь тебе решать, будешь ли ты продолжать отношения с Лодброком. И поэтому я хочу предложить тебе сделку, Элсвита. Мы не любим друг друга, это очевидно, и не спорь. Ты никогда не знала меня, чтобы любить, ты только представляла меня и набрасывала на меня воображаемый образ… не понимая, какой я на самом деле, — он прежде не говорил с ней так откровенно, да и вообще почти не говорил, и теперь очень осторожно подбирал слова. — И я думаю, что свадьба не принесет нам обоим радости.
Элсвита сглотнула.
— Как будто тебя хоть когда-то заботило, что меня радует, — вырвалось у неё. Альфред не мог с ней поспорить. Элсвита была права. Теперь он тоже не то чтобы заботился о ней, но в сложившейся ситуации они оба ходили по минному полю босиком. И любая мина, подорвавшаяся под ногами одного, могла привести к взрыву под ногами другого.
— Послушай до конца, — Господи, дай ему сил договорить с Элсвитой и не рявкнуть на неё! Голова болела просто ужасно, а разговор был слишком тяжелым. — Ты сама отлично понимаешь, что просто так разорвать помолвку мы не можем, хотя это было бы лучшим выходом. По крайней мере, пока Экберт жив. Но я обещаю, что враги Лодброков умоются кровью, — он с силой провел по лицу ладонью. — И ты получишь своего Хвитсерка, а я получу свободу от нашей помолвки. Моя семья повязана договором с твоей, и я знаю, что если я оставлю тебя без причины, то наживу себе врагов.
-…и поэтому ты предпочтешь, чтобы тебя бросила я, так?
Альфред усмехнулся.
— Кровь — не вода, Элсвита. Твои родители не пустят тебе пулю между глаз, если ты уйдешь от меня.
Зато вполне могут убить его. Крыть ей этот аргумент было нечем, и Альфред знал это. Элсвита молчала, теребя рукав блузки, и было видно, как ей хочется скрыться в своей комнате, и, быть может, позвонить своему Лодброку, или просто обдумать предложение. Альфред понимал: оно звучит заманчиво. И выгодно оно было для них обоих.
Он хотел точно знать, что после смерти Экберта и объединения компаний он будет избавлен и от навязанного брака. К сожалению, эти договоренности не прекращались, даже если с его дедом бы что-то случилось, но их могла прекратить сама Эл.
Минуты тянулись. Альфред не хотел знать, что происходило в голове у его невесты всё это время. Не хотел думать, отчего так изменились её чувства. Сейчас он осознал до конца, что больше его невеста не смотрит на него оленьими, полными обожания глазами, и ему стало легче. Безвыходное положение, в котором они оказались полтора года назад, могло ещё оказаться для них обоих новым началом. Если они помогут друг другу. И если у него всё получится.
Наконец, Элсвита поднялась. Подойдя к Альфреду, она взглянула на него сверху вниз. Протянула ему руку.
— Я согласна, — проговорила она.
*
Астрид злилась. Альфред ощущал это в её взгляде, которым она смерила его, занеся расписание на ближайшие два дня. Ощущал, что в воздухе пахнет штормом, как на берегу океана, если выйти к нему зимой. Он вздохнул.
— Не бесись.
— Да ладно? — Астрид упала в кресло, скрестила на груди руки. — Альфред, я же просила тебя никуда не лезть! Ивар Лодброк не стоит твоей жизни!
Всё это время она волновалась. Альфред почувствовал, как возникает и разрастается в нем чувство вины, похожее на чернильное пятно. Однако он знал, что, если бы предупредил заранее, она попыталась бы остановить его. А Ивар Бескостный был нужен Альфреду живым; он присутствовал в его дальнейших планах, и его смерть перечеркнула бы всё, над чем он так долго работал. Всё, что он планировал, чтобы сбросить своего деда с его импровизированного трона.
Он мог бы объяснить это Астрид. Получилось бы долго и нудно, и они бы спорили до охрипа. Потом она вытащила бы ту информацию, которая могла быть для неё опасна. Лагерта и так вряд ли по-прежнему безгранично доверяет ей, и стоит Ингстадам заподозрить, что Астрид ставит Экберту — а, значит, и Лагерте теперь — палки в колеса, ей придется несладко. Поэтому Альфред просто поднялся из кресла, не обращая внимания на лежащий перед ним планшет с расписанием дня, обошел стол и, взяв Астрид за руку, потянул на себя. Плевать, если кто-то зайдет.
Она уперлась ладонями в его плечи.
— Даже не пытайся подлизываться, — фыркнула, сморщив нос. — Ты поступил, как полный идиот.
Но Альфред знал, что она уже выпустила весь пар ещё вчера, иначе уже хорошенько его бы избила. Он обхватил её лицо ладонями и прижался носом к её носу.
— Я люблю тебя.
Астрид закатила глаза.
— Ты уже говорил. Это не поможет.
— Знаю, — Альфред улыбнулся. — Прости меня. Ты волновалась, я понимаю. Но я жив, как видишь. И даже не ранен, — кажется, это вовсе не походило на извинение. — Прости.
В её глазах плескалось северное море — холодное, бездонное. Море, в любой момент готовое разразиться бурей, сметающей на пути корабли и бросающее волны на скалы. Альфред захлебывался в этом море каждый раз, когда их взгляды пересекались.
— Обещай мне, что никогда больше так не сделаешь, — Астрид прихватила его ладонью за горло, не сильно, однако ощутимо. Серебряное кольцо на её указательном пальце царапнуло кожу. — Обещай, что не подвергнешь себя опасности. Иначе, видит бог и все силы, я тебя придушу сама. Своими руками, черт бы тебя побрал, — она убрала руку и уткнулась носом ему в шею. — Идиот.