«Я надеюсь этого никогда не узнать».
Ида прикрыла глаза.
— Мне подходит.
Ивар вздрогнул. Все-таки в глубине души он ожидал торга, попыток спасти собственную жизнь, убеждений, что уж она-то ни при чем, но Ида в очередной раз удивила его, заставила чувствовать себя полным идиотом. И, конечно, он не собирался давать ей это понять.
— Отлично! — Ивар хлопнул в ладоши, затем вытащил из кармана складной нож с рунами на деревянной лакированной рукояти, повертел его в пальцах. Ида следила за каждым его движением. Блестящее лезвие выскользнуло из рукоятки, сверкнуло в электрическом свете. Ивар склонился к лицу Иды: — Придется потерпеть, — шепнул он. — Сейчас будет больно…
Если Ида выдержит это испытание, возможно, он даже поверит ей. Позволит себе поверить этой девчонке на пять минут, потому что никто, никто не станет играть жизнями своих близких, если они им дороги. А он видел, что Иде дорога её семья.
Ида молча ждала, хотя губы у неё тряслись. Ивару хотелось поцеловать её, упиваясь их вкусом, кусать их до крови, закрепляя сделку, которую они только что совершили, потому что боги приемлют лишь кровь и ничего более.
Он взял её ладонь и полоснул острым лезвием по нежной коже. Ида чуть поморщилась, но не вскрикнула. Тонкая полоска крови выступила на её руке. Ивар захотел слизнуть её языком, ощутить во рту металлический привкус, но он сдержался.
Когда кровь показалась на его собственной ладони, Ивар положил нож на стол.
— Я клянусь тебе именами своих богов, Ида Блэк, что твои сестра и мать будут в полной безопасности, даже если я узнаю, что в смерти Маргрет виновен твой отец. И боги мне свидетели.
Он взял руку Иды в свою окровавленную ладонь, мешая их ДНК, а казалось — что и жизни. Этот обряд чем-то неуловимо напоминал свадебный. Ивар сглотнул, думая, что таких мыслей быть не должно.
Он уже решился на этот обет, что теперь уж?
— Что мне делать? — спросила Ида, глядя на их соединенные руки. — Я должна что-то сказать?
— Скажи, что принимаешь мою клятву.
Она вскинула голову, встречаясь с ним взглядом.
— Я принимаю твое обещание, Ивар Лодброк, — убедительно и твердо ответила она. — И пусть твои боги будут в этом свидетели. Я сделала всё правильно?
«Если бы я знал, Ида, — подумал Ивар, не без сожаления отпуская её теплые пальцы. — Если бы я только знал…»
Когда за Идой все-таки захлопнулась дверь, он понял, что двух таблеток обезболивающего было мало.
========== Глава двадцать восьмая ==========
Альфред ощущал, что в воздухе пахнет грозой.
Вмешательства Лагерты в происходящий спектакль он не ожидал, и теперь с тревогой размышлял, как поступят взбешенные смертью Маргрет Лодброки. Он думал, собиралась ли Лагерта убить кого-то из братьев или с самого начала планировала расшевелить осиное гнездо убийством кого-то менее важного? Эта женщина была слишком умна, чтобы действовать непродуманно, и планов у неё всегда было как минимум два. А то и три, на случай, если провалятся остальные.
О том, как погибла Маргрет, Альфред знал мало. Люди Экберта, следящие за Иваром и его семьей, сообщили, что официальная причина смерти — приступ эпилепсии, но Альфред понимал, что некоторые яды могут давать подобный эффект.
Способ убийства был настолько топорным, что, не знай он от Астрид, что Лагерта задумала что-то против Ивара, он решил бы, что Блэк пошел ва-банк. И, очевидно, Лагерта рассчитывала именно на такой эффект: пока Ивар борется с Блэками, она, прикрываясь их враждой, будет разжигать её еще больше и наблюдать, как Лодброки и Блэки уничтожат сами себя. А, может быть, она постарается сама убить братьев, одного за другим, но так, чтобы Ивар думал, будто её вины в их смертях нет. И даст Бог, Лагерта не станет искать союзников, иначе она непременно решит, что союз с Экбертом — это вариант, близкий к идеальному.
Альфред понимал, что ниточки, за которые он дергал в попытках управлять ситуацией, выскальзывают из его рук. А Экберт был на удивление спокоен, словно о происходящем ему всё было известно, и Альфред чувствовал себя полным идиотом. Рано или поздно дед захочет поговорить с ним об этом, а он понятия не имел и не мог даже предположить, к чему приведет этот разговор.
Но сделать сейчас он всё равно ничего не мог: смерть Маргрет запустила цепочку событий, остановить которую никто был не в силах. Месть Ивара за смерть Рагнара Лодброка встряхнула Чикаго, но теперь он вполне мог бы сотрясти город до основания и омыть его улицы кровью. И Экберту это принесет лишь выгоду.
Альфреду хотелось бы поговорить с кем-нибудь, а лучше — с Астрид, но он понимал, что и так взвалил на её плечи слишком много, а больше обсудить ситуацию ему было не с кем. Он задыхался в собственном доме, будто дышал не воздухом, а дымом, и никому не мог доверять. Но в офисе он тоже чувствовал себя не на своем месте. Альфред не выбирал своей судьбы — она сама его избрала. И он изо всех сил старался её изменить.
А ещё он безумно скучал по Астрид, но семейный ужин, запланированный на вечер, не позволял ему бросить всё и отправиться к ней. Да и слежка Ивара не добавляла позитива. Альфред понимал, что не стоит давать Лодброкам лишних козырей.
Кто ещё мог следить за ними?
Мобильный завибрировал, показывая, что поступает видеозвонок по Скайпу. Альфред улыбнулся: единственным, кто звонил ему так, был Этельред. И, слава Богу, сейчас звонок брата отвлек его от размышлений.
— Привет, мелкий! — Этельред помахал в камеру, чуть отодвинул её, показывая улицу позади себя. Он шел где-то по Французскому кварталу Нового Орлеана, если Альфред не ошибался, и улыбался во весь рот. — Как твоё ничего?
— Привет. — Альфред потер переносицу. — Работаю. А ты?
— Возвращаюсь с занятий в колледже. — Этельред прикрыл лицо папкой с рисунками. — Я тут серфил Интернет — поговаривают, ты скоро женишься, а, мелкий?
Альфред поморщился. Спасибо, братец, наступил прямо на больную мозоль, да с размаху…
— Скоро — не скоро, — пожал плечами он. — Мы с Элсвитой помолвлены уже полтора года, и пока что тишина. Ничего ещё не решено. А ты всё равно не приедешь.
— Они всё-таки добили тебя. — Этельред свернул в какой-то переулок, остановился, прислонившись спиной к стене. — Не сдавайся им, Альфред. Не вздумай.
«Я стараюсь, — подумал Альфред. — Я стараюсь, братец, правда. Но пока что Экберт выигрывает с разгромным счетом»
— Я не собираюсь.
— Если ты решишь уехать… — Этельред задумчиво почесал нос. — Если ты решишь уехать, предупреди меня. Думаю, я смогу тебя где-нибудь здесь и спрятать.
Предложение было таким заманчивым, что, будь Альфред чуть менее ответственным, он согласился бы немедленно. И он знал, что Астрид последовала бы за ним, хотя и не верила в успех подобных авантюр. Да только он понимал, что Экберт и Лагерта не отпускают просто так, что будут искать и найдут, куда бы они не уехали. Дед притащит его за шкирку в Чикаго, как провинившегося котёнка, и доволочет прямо до здания суда, чтобы лично проследить, как Альфред надевает Элсвите кольцо на безымянный палец. А Лагерта…
Лагерта не оставляла в живых предателей. И без Астрид жизнь стала бы для Альфреда черно-белой, а женитьба волновала бы уже меньше всего.
Нет, побег не был выходом. Он должен был встретиться со своей судьбой лицом к лицу и постараться её изменить, а не заставлять гнаться за собой. Чем больше ты бежишь, а не борешься, тем больше вероятность, что тебя настигнут.
— Спасибо. — Альфред улыбнулся, надеясь, что улыбка получилась бодрее, чем его мысли. — Пока я справляюсь.
— Я не сомневаюсь в тебе, — Этельред фыркнул. — Уж ты-то справляешься! Но я знаю деда и знаю родителей. Если им что-то нужно, они добьются своего не мытьем, так катаньем.
— А ты никогда не умел делать вид, что даешь им, что они требуют, — расхохотался Альфред. Разговоры с Этельредом всегда поднимали ему настроение: обо всем и ни о чем, они здорово отвлекали от всего, что творилось вокруг, и на что он не мог повлиять. — Мать не пыталась тебя разыскать?
Этельред снова потер переносицу.
— Может, и пыталась, но не думаю, что очень рьяно. Сам знаешь, если деду или Джудит что-то нужно, они мир перевернут, а сведения достанут. Контактов я матери не оставлял, но если бы хотели найти, думаю, проблем бы не возникло.