Она огладила руками черную юбку-карандаш, поправила воротник рубашки в тонкую розовую полоску. Ей предстояло отправиться в Lothbrok Inc. и начать свой первый рабочий день. Ида предвкушала чужие взгляды и перешептывания за спиной, разговоры о вдове Рагнара, что пришла работать помощницей Ивара; она понимала — люди-скорпионы не упустят повода обглодать ей кости и перетереть их в порошок.
Ну что же. Она готова к этому. Она заключила сделку с Дьяволом, и свою часть этой сделки она выполнит безукоризненно.
На кухне обнаружился только Хвитсерк. Он сидел с ногами на подоконнике, пялился в окно на внутренний дворик, где не происходило ровным счетом ничего, и пил кофе.
— Доброе утро. — Ида осознала, что её каблуки цокают слишком громко в тишине спящего дома. Восемь утра, и в офисе её ждали не раньше половины десятого, но нервы звенели, будто натянутые струны, и в горле пересыхало. Чашка горячего чая должна была помочь.
— Привет, — отозвался Хвитсерк. — Привычки «жаворонка» не дают покоя? — Он отпил ещё глоток из своей чашки, повернулся к Иде и присвистнул: — Ого! Уже не принцесса, а бизнес-леди. — Он подмигнул Иде, но в его жесте не было даже флирта, и ей понравилось это. С тех пор, как они обменялись поцелуем в ночь после смерти Маргрет, их отношения обрели четкие рамки дружеских, будто кто-то повысил параметры резкости в до того мутной картине их общения. — Тебе идет.
Ида заварила пакетик чая, терпко пахнущего кардамоном и имбирем, и повернулась к Хвитсерку всем корпусом. В отличие от неё, он был в несколько разобранном состоянии: черная рубашка, расстегнутая до самого живота, обнажала татуировку в виде ворона; волосы Хвитсерка были взлохмачены, а на шее расцветал засос. Кожаная куртка валялась рядом на подоконнике.
— А тебе не помешало бы поспать, — доверительно сообщила Ида, отпивая чай.
— Нет времени, — покачал головой Хвитсерк. — Сегодня у меня в клубе налоговая проверка.
— Они могут решить, что в мешках под глазами ты прячешь наркотики и лишние налоги, — хихикнула Ида, не удержавшись. С Хвитсерком было легко, как с братом или старым другом: он умел поддержать разговор и посмеяться над шуткой, даже если шутка эта относилась к нему. Никто из братьев больше не мог похвастаться такой простотой в общении и умением заставить собеседника улыбнуться.
— Очень смешно, юная леди, — фыркнул Хвитсерк, но уголки его губ поползли вверх в усмешке. — Я скажу, что прячу в них свои печали и горести.
Почему-то Иде почудилось, что не так уж он и шутил. Повинуясь своему внутреннему голосу, она подошла к Хвитсерку и коснулась ладонью его лба. Кожа была горячей, будто у него была температура, а щеки полыхали румянцем. Под воротником рубашки прятался ещё один засос.
— Ты уверен, что всё хорошо?
— Я просто не спал всю ночь. — Хвитсерк увернулся от прикосновения, будто маленький ребенок, не желающий признаваться, что схватил простуду. — Всё в порядке, Ида. Всего лишь усталость. — Он перехватил её запястье, уставился на тонкую корочку, засохшую на порезе. — Что это?
— Полоснула себя ножом, когда резала ночью овощи для салата. — Признаваться, что заключила сделку с Дьяволом, Ида не хотела. Хвитсерк неопределенно хмурился, разглядывая порез, провел по нему пальцем.
— Странно… — хмыкнул он. — Точно такой же я видел у Ивара.
— Совпадение. — Ида осторожно высвободила руку, плотнее обхватила обеими ладонями чашку с чаем, поставленную было на подоконник. — Твой брат постоянно тренируется, наверняка тоже порезался.
Желто-зеленый взгляд скользнул по её чуть порозовевшим щекам.
— Я знаю один ритуал, предполагающий нанесение подобных ран, — промолвил Хвитсерк, отвернувшись к окну снова. — Он связывает людей, будто кровных родственников, и эти люди больше никогда не смогут предать друг друга, иначе их будет ждать наказание богов. Ида… — Он вновь поднял на неё глаза. — Я надеюсь, ты ничего такого не делала?
— Я похожа на язычницу? — Хотя по её спине пробежал холодок, Ида сумела взять себя в руки и отшутиться. Ошибались люди, что считали Хвитсерка недалеким идиотом, которого волновала только выпивка, мотоциклы и женщины. Возможно, в нем не было ума Бьерна или хитрости Ивара, но читать и считывать людей он умел, будто читал утренние газеты. — Мне грозит разве что сепсис, если я плохо обработала порез, да и только.
Шутка была так себе.
Хвитсерк помолчал, выводя на стекле пальцем неизвестные Иде знаки. Возможно, это были руны — письменность древних скандинавов, которой больше никто не пользовался. Между бровей его залегла тонкая морщинка.
— Никогда не давай Ивару никаких обещаний, — произнес он тихо. — Эти обещания он вывернет наизнанку, и ты будешь у него в долгу навечно.
И от боли, что прозвучала в его словах, Иде захотелось заплакать, но она сдержалась. Ивар обещал ей, что её семья будет в безопасности, и если ей суждено всю жизнь быть его шпионкой… кто знает, быть может, это вполне адекватная цена за жизнь матери и сестренки?
«Поздно, Хвитсерк. Уже очень и очень поздно».
*
Офис Lothbrok Inc. был огромен. Ида всерьез полагала, что не запомнит ни одного поворота и ни одного коллеги, с которыми ей теперь предстояло работать. Секретарша Ивара, Мэри Тремейн, постаралась объяснить ей, как пользоваться кофемашиной, а сам Ивар даже выделил Иде маленький кабинет рядом со своим — неслыханная щедрость, подумать только!
Иде не нравилось быть его личной помощницей. Новая помощник юриста выглядела совсем юной — что она вообще могла понимать в юридической работе, эта Ауд? Ида была уверена, что справилась бы с этой должностью гораздо лучше. Впрочем, Ивар так не считал. Он явно наслаждался ролью её нового начальника, и уже к обеду Ида прокляла тот час, когда решила, будто может передвигаться по офису на каблуках. Каждый раз, таща ему очередную чашку кофе, она боялась поскользнуться на полу, а, ставя её перед зарывшимся в бумаги Лодброком, — мечтала выплеснуть горячий напиток ему в лицо.
Ивар делал вид, что ничего особенного не происходит.
В четыре часа дня Ида чувствовала себя уставшей и разобранной на винтики. А ещё она была зла. О, как она была зла на Ивара, ведь он заставил её тащить в его кабинет пять чашек кофе — для него, Лагерты, Калфа, Бьерна и еще одного мужчины, который явился с ними. И из них всех только этот парень поблагодарил её. И это могло бы даже быть приятно, если бы Ида не была так раздражена, а усмешка незнакомца не напоминала волчью, и не превращала его тонкие и, в общем-то, красивые черты лица в нечто отталкивающее.
Ивар, определенно, считал её подавальщицей кофе! Как же ей хотелось выплеснуть горячий напиток ему прямо в лицо, и он знал об этом. И, кажется, Бьерн знал, потому что взгляд его был грустным и даже несколько сочувствующим.
Ида быстрым шагом прошла в туалет в конце этажа, громко хлопнула дверью и только потом подумала, что, возможно, кто-то здесь уже был. Но тишина, последовавшая за её появлением, доказывала обратное. Забравшись в последнюю кабинку, Ида села на крышку унитаза и попыталась успокоиться. Получалось плохо.
Ивар умел раздражать её, задевать. Наедине с ним Ида чувствовала себя пойманным в силки кроликом, только вот она не желала быть дичью. Она пыталась бороться с его влиянием, пыталась освободиться из ловушек, в которые он её загонял снова и снова, но Ивар находил, на какую из болевых точек нажать, и она снова выходила из себя. И ей приходилось собрать всю свою силу воли, чтобы не стукнуть его чем-нибудь по голове. Или не подлить ему в кофе средства для мытья посуды.
При этом он вел себя с ней, будто она была не его помощницей, а секретаршей, чьи должностные обязанности ограничивались подачей кофе!
Ида снова и снова напоминала себе о договоре, что они заключили, а тонкий порез на ладони к вечеру начал легонько, но неприятно саднить. Ей придется терпеть отвратительное поведение Ивара, потому что она обещала быть его глазами и ушами, и ей придется выполнить это обещание во что бы то ни стало.
Дверь в туалет снова хлопнула.
— Здесь точно никого нет?