Вариантов в голове ещё много, но пока я не понимаю главного — зачем кому-то из обитателей более высоких ярусов, потребовалось вмешиваться в жизнь этого сектора? Уверен, если будет ответ на этот вопрос, то и всё остальное сразу станет на свои места.
Привалив свина, который пока ещё находится в отключке, к одному из «станков», вытаскиваю кляп. Верёвок у нас нет, так что приходится нарезать на полосы эти остатки замызганных шорт и с их помощью связать ноги.
Несколько ударов по лицу приводят мутанта в норму и он окидывает нас бешеным взглядом.
— Всё все умрёте! Рваные изменённые суки! Всех вас поимеют, а потом сожрут. Ясно? Вы подняли руку на Беркши. Убили наших солдат! Этого не простят!
Пока он бьётся в припадке пафоса, более детально рассматриваю пленного. Если у Цнары пятнистая кожа заканчивается в районе груди, то у этого почти всё тело красного цвета. А некоторые участки обильно заросли жёсткой щетиной. Да и лицо, при всём желании сложно так называть. Скорее уж свиная морда.
Единственный вход прикрывает Эйра. Анто уселся около соседней конструкции. А «рысь» стоит неподалёку, наблюдая за процессом.
Вытащив нож, наклоняюсь к свиночеловеку и взявшись двумя пальцами за правое ухо, оттягиваю его. Удар и у меня в руке оказывается отсечённый кусок плоти.
— Собрался есть меня по частям, изменённый? Этим не напугать славного воина Беркши. Мы всегда стоим до конца! И ты ничего от меня не услышишь!
Очень скоро выясняется, что верхняя планка данного конкретного Беркши, не заходит выше двух отрубленных пальцев, куска щеки и второго уха. На угрозе выколоть глаз, он ломается, начав выдавать информацию.
Лагерь располагается действительно недалеко. Он даже сбрасывает мне координаты на карте, по которым можно ориентироваться. Сама группа небольшая — большую часть их бойцов мы недавно уложили в переходе, где те ждали енотов. Если верить пленнику, им попался енот, который утверждал, что здесь пойдёт его отряд. И те решили устроить засаду. Часть сожрать, часть превратить в рабов.
Итого, сейчас лагерь охраняет максимум десяток свинов. Плюс там их самки и рабы. Последних, по его словам, около тридцати — еноты и кошки. Используются для сбора грибов, которые составляют большую часть рациона мутантов, прячущихся по коридорам.
Если не считать скромного запаса пищи и хренового оружия, ничего ценного у них нет. Но слова о рабах, наталкивают меня на мысль. Сами по себе, мы не вытянем. Если замотивировать освобождённых мутантов, то образуется отряд поддержки. Немногочисленный, но лучше чем ничего.
Другое дело, что они наверняка истощены. На восстановление уйдёт время. А штурм, даже небольшого лагеря, это снова расход боеприпасов. Которых и так мало.
Оставив пленника, даю приказ отдыхать. Нам в любом случае нужно время, чтобы прийти в себя. Как раз подумаю над тем, как быть дальше. Сначала прикидываю, что стоит выделить по полчаса сна на нос и потом отправиться в путь. Но быстро понимаю, что так дело не пойдёт. Мы слишком долго на ногах. «Коктейли» конечно держат в тонусе. Но, как показывает мой собственный опыт, с ними лучше не перебарщивать.
Поэтому на отдых отмеряется шесть часов. Три смены дежурства около входа — по два часа каждая. Цнара пока не в счёт — лучше, если на страже окажутся проверенные и относительно бодрые бойцы, которые точно не заснут в процессе.
Первым в «дозор» становлюсь сам. Анто с Эйрой укладываются спать прямо на тёплый металл, используя рюкзаки в качестве подушек. А я занимаю позицию около проёма, ведущего в зал. Через минуту ко мне медленно приближается Цнара, только что умявшая ещё одну банку мяса. Синий «коктейль» действует — организм расшевелился и требует всё больше еды.
Усевшись рядом, косится на меня.
— Можешь рассказать, откуда вы пришли? Как там всё устроено?
Хмыкнув, думаю, как ей объяснить.
— Сектор номер сто семнадцать. Там работают все системы — можно брать задания, получать кредиты и покупать еду в торговых терминалах. Есть хоссы — ящерицы, на которых охотятся ради денег и мяса. Два отряда, каждый из которых контролирует по кольцу. Ты их называешь амфитеатрами. Дерьмово, но если приспособиться, то жить можно.
Подумав, задаёт ещё один вопрос.
— Зачем ты тогда ушёл?
— А ради чего оставаться? Жить до конца своих дней в одних и тех же стенах, чтобы потом безвестно сдохнуть? К тому же я уверен, нас сюда кто-то засунул. И точно, без нашего разрешения. Хотелось бы добраться до этих ублюдков и немного с ними потолковать. Медленно и вдумчиво.