Второй удачей был огромный теоретический вклад Алана Лесли, точно вслед за этим сформулировавшего первый набросок новой теории когнитивного развития. Интерес к аутизму захватил Алана Лесли благодаря регулярным дискуссиям на семинарах нашего Отделения, которые вёл Джон Мортон. Тема аутизма обсуждалась там со многих различных точек зрения — с когнитивной, с нейропсихологической, развития и лингвистики. Что теперь и впрямь захватило воображение Алана Лесли, так это созвездие некоторых типичных, но до сих пор не особенно замечавшихся черт аутизма: отсутствие ролевой игры, отсутствие иронии и отсутствие хитрости. Это были способности именно того рода, которые он желал связать воедино для случая нормального развития. Возможность, что все они могут быть специфическим образом нарушены, вела его к применению его теории к аутизму. Для начала, неудачи аутичных детей с задачами на ложную убеждённость действительно могли предсказываться этой теорией.
Тем временем в другой научной дисциплине, а именно в лингвистике, захватывающая когнитивная теория была разработана Дэном Спербером и Дейдр Уилсон (1986). В этой теории, теории релевантности, делалась попытка объяснить, как возможна коммуникация между людьми. Поскольку аутизм в целом ассоциирован с расстройством коммуникации, и поскольку ограниченное и буквальное понимание — один их важнейших симптомов, теория релевантности имела очевидное приложение к аутизму. В теории релевантности за отправную точку принимается идея, что нормальные когнитивные процессы ответственны за анализ затрат/выгод. Лежащие в основе психические механизмы настроены таким образом, что ищется получение максимально возможного эффекта ценой минимально возможных затрат. Этот принцип позволяет объяснить факт, необъяснимый с любой другой точки зрения — что мы можем понять, что люди "действительно" имеют в виду, когда они говорят с нами или посылают нам некоторые невербальные сигналы. В теории предполагается, что чтобы полностью постичь подразумевавшееся значение сказанного — не только его буквальный смысл — слушатель должен, среди прочего, вычислить намерения говорящего. Преднамеренный косой взгляд, к примеру, означает совсем разное в различных контекстах, с интерпретацией чего мы, очевидно, проблем не имеем. Намерение является, конечно, классическим примером психического состояния, и видно, что вычисление психических состояний — жизненно важная часть процесса понимания. Имеется тесная связь с построением модели психического, так как заключения о психическом состоянии говорящего и слушающего, согласно объяснению успешной коммуникации, — жизненно важные компоненты.
С этими современными разработками во взаимосвязанных, но различных дисциплинах, и с этим созвездием коллег и в самом деле можно говорить о хорошей фортуне. Так, вся цепочка совпавших обстоятельств привела к новому подходу к аутизму. Однако действительно ли оправданно говорить о работах по модели психического как о новом подходе, как о новой точке зрения, начинающей менять наше понимание этого расстройства? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо подвести итоги основных экспериментов и посмотреть, какие именно выводы они позволяют нам сделать. Поэтому я вкратце опишу эксперимент, ведущий происхождение от примера Уиммера и Пернера, а затем подведу итог некоторых других экспериментов, возникающих из применения теории метарепрезентаций Лесли. Эта теория полностью описана в другом месте (Лесли, 1987, 1988a,b; Лесли & Фрит, в печати). Достаточно сказать, что метарепрезентации связаны со способностью дистанцировать себя от наших восприятий и памяти. Это дистанцирование достигается путём формирования нового слоя представлений второго порядка, что представляют представления первого порядка. Это различие эквивалентно разнице между "восприятием чего-либо" и "знанием о восприятии чего-либо".
Представления второго порядка имеют решающее значение для воображения и притворства, для сложных социальных отношений, требующих построения модели психического, и также для понимания намерений, стоящих за всякой коммуникацией. Поэтому если в формировании и использовании метарепрезентаций происходит сбой, также будет происходить сбой и в работе воображения, в двухстороннем социальном взаимодействии, и в вербальной и невербальной коммуникации. Это созвездие проблемных областей — конечно же, триада нарушений Винг (1988a; 1988b). Это та триада, которая одна является общей для всего спектра аутических расстройств и отличает детей с особенностями, имеющих социальные нарушения, от не имеющих социальных нарушений (Винг & Гоулд, 1979). Есть основания предполагать, что способность к формированию метарепрезентаций идёт от врождённого когнитивного механизма, имеющегося в распоряжении именно для этой цели. Если этот механизм связан со специфическими процессами в головном мозге, то мы можем предположить, что описанная аномалия в оперировании именно такими процессами ответственна за триаду нарушений. Это будет способ связать биологическую причину с поведенческими симптомами аутизма через когнитивный процесс (Фрит, 1988).