В процессе систематического общения с больным врач последовательно разъясняет сущность болезненных симптомов и состояний, тем самым формируя критическое отношение к ним. В этих объяснениях необходимо придерживаться простоты и ясности изложения, доступной для понимания больного аргументации, избегая эффектных оборотов и специальной терминологии, а тем более заявлений наподобие того, что имеющиеся отклонения — «лишь плод фантазии». Огромное значение при проведении рациональной психотерапии имеют личность врача, его авторитет или, как образно отмечает А. А. Портнов, «ореол, которым окружено его имя». С первого посещения больной должен почувствовать, что в нем видят не «интересный случай» [Слободяник А. П., 1978], а страдающего человека, нуждающегося в помощи. Особую роль Дюбуа придавал внушению больному уверенности в выздоровлении, систематическому подчеркиванию любого, самого малозначимого факта, свидетельствующего о положительной динамике заболевания. Жалобы больного, какими бы многочисленными они ни были, нужно выслушивать с величайшим терпением. «Дать больному высказаться» — это тоже очень существенный терапевтический прием. Ложные и часто ошибочные представления пациента о своем заболевании нужно критиковать крайне деликатно, параллельно отмечая и правильность его отдельных суждений, даже в том случае, если они далеки от этого. Очень важно подмечать сильные стороны личности и характера больного, которые, безусловно, можно найти в каждом человеке. Не менее важно сделать эти сильные стороны достоянием больного и активно использовать их в психотерапевтическом процессе.
Больные, как правило, склонны рассказывать близким, знакомым, а порой и мало знакомым людям о своем состоянии и переживаниях. Психологическое содержание такой «открытости» состоит в поисках сочувствия и обнадеживающего (но не пренебрежительного) ответа, что имеющееся заболевание неопасно. К сожалению, такое межличностное общение в клинике и вне ее не всегда дает положительные результаты, поэтому нужно разъяснять пациенту, что о своей болезни ему лучше всего беседовать только с лечащим врачом. Иногда целесообразно привлекать для этого ассистентов из числа медицинских психологов. Позитивный эффект оказывает и опосредованное рациональное воздействие через членов семьи и лиц из ближайшего окружения. В процессе терапии и выздоровления необходимо постепенно, ступенчато «отдалять» от себя больного, стимулируя в нем чувство независимости от врача и уверенности в своем будущем.
Терапевтическая эффективность изменения неадекватного отношения больного к окружающей его среде, положительное влияние стенической реакции на преодоление заболевания, его исход, целесообразность функциональной тренировки при разъясняющей и убеждающей роли врача неоднократно подчеркивались В. Н. Мясищевым, М. С. Лебединским, К. И. Платоновым, Н. В. Ивановым и другими видными советскими психотерапевтами. Известный специалист и энтузиаст аутогенной тренировки А. М. Свядощ (1982) отмечал: «Каким бы способом врач ни лечил больного неврозом, метод убеждения всегда будет иметь значение не только для устранения болезненного симптома, но и для профилактики рецидива заболевания». Терапия убеждением и разъяснением является составной частью современной системы аутогенной тренировки, играя в ней большую или меньшую роль в зависимости от применяемых модификаций. Вне зависимости от группового или индивидуального применения метода, ему всегда предшествует собеседование, направленное на изучение личности больного и ее отношений. В содержание этой беседы органически входит воздействие разъяснением и убеждением, основу которого составляет формирование критического отношения больного к себе и своим ощущениям без их переоценки.
Тщательное объективное неврологическое исследование больного, страдающего неврозом, служит фундаментом для авторитетного разъяснения, что не соматические (органические) нарушения лежат в основе патологических симптомов, а эмоциональное напряжение и перенапряжение, следовые воздействия ранее перенесенных психических травм и переживаний. Целесообразно в доступной форме объяснить больному отличия «органического» и «функционального», логически обосновывая связи понятий «нервное — функциональное — излечимое».
При объективном обследовании больного неврозом оценка состояния мышечного тонуса имеет не только диагностическое, но и психотерапевтическое значение. Важно уже при первой беседе обратить внимание пациента на нередкие при таких болезнях напряженность лицевой мускулатуры, стесненность дыхания и прерывистость речи, изменения общего мышечного тонуса, выражающиеся в оживлении или снижении рефлексов. На этом фоне объяснение взаимосвязи нервно-эмоционального состояния и тонуса скелетной мускулатуры находит конкретное (очевидное и для больного) подкрепление в проявлениях болезни у исследуемого лица. Осознание этого факта способствует лучшему пониманию пациентом терапевтической значимости тренировки расслабления мышц и упражнений в регуляции мышечного тонуса. Человеку, обладающему достаточной подготовкой, можно привести аналогии из известных в кибернетике механизмов прямой и обратной связи.