Дома у сестры меня ждали не только Эмма и Мэтт, но и моя мама. На днях она приехала повидать нас во время короткого отпуска в Чикаго, но вместо того чтобы отдохнуть как следует после перелета в отеле, примчалась к Эмме успокаивать меня. Все-таки как бы сильно мы с ней ни конфликтовали, какая бы пропасть между нами ни была, она все равно моя мама и любит меня. Пускай по-своему.
И хотя сейчас я нервничаю при каждой нашей новой встрече, в тот вечер я нуждалась в ней, как никогда прежде.
В доме Харрисов не спали. Ава рыдала в три ручья и никто не знал, как ее успокоить. Пристроившись рядом с сестрой на диване, Эмма подавала ей новые салфетки и незаметно убирала использованные скомканные. Она даже не пыталась уговорить младшую успокоиться, так как знала, что в таком состоянии достучаться до Авы бесполезно. Уйдя с головой в обрушившуюся на нее истерику, девушка ничего не слышала, никого не видела и никакие доводы не воспринимала. Мэтт пытался уговорить ее попить воды, но полный стакан так и остался стоять на журнальном столике нетронутым. Ава утонула в своем горе, и достучаться до нее казалось нереальным всем вокруг. Кроме мамы.
— Вам все-таки надо собрать нормальную аптечку. Та, что у вас есть, никуда не годится, — категорично заявила Вивьен, стремительным шагом направляясь из кухни в гостиную и на ходу помешивая некую бурую жидкость в маленьком стакане.
— А это что? — с опаской поинтересовался Мэтт, подозрительно смотря на стакан в руках женщины.
— Смесь настоек корня валерьяны, пустырника, пиона и прочих трав. По дороге в аптеке догадалась купить. Так и знала, что ничего подобного у вас нет, — ответила Вивьен, садясь рядом с Авой, и притянула дочь к себе. — Вот. Пей. Это поможет.
Перечить маме было сложно, практически невозможно. Она заставила Аву выпить смесь из настоек до последней капли, после чего заботливо обняла вновь пустившуюся в слезы дочку.
— Четыре года… Четыре года коту под хвост, — сквозь всхлипы и слезы невнятно промямлила Ава. — Четыре…
— Но может у вас еще все срастется? — осторожно предположила Эмма, ободряюще погладив руку сестры.
— Он себе уже другую нашел! — взорвалась та и, уронив голову в ладони, зарыдала с удвоенный силой. — Подонок… Как он мог…
— Если он так быстро метнулся к другой после стольких лет, то и поделом с ним, — веско заявила Вивьен и, смягчившись, крепче прижала к себе дочь. Та, обессиленная и уничтоженная, прильнула к матери и спрятала опухшее и красное от слез лицо у нее на плече.
— Почему мужчины такие мудаки? — глухо пробормотала она и громко шмыгнула носом.
— Ну, не все, — неловко вставил Мэтт, но под гневным взглядом жены и тещи быстро стушевался и состроил виноватую мину. — То есть я хотел сказать, что Чарльз поступил как последняя свинья, но жизнь после одного неудавшегося романа не заканчивается. Главное сейчас перетерпеть, а дальше станет легче.
— Мэтт дело говорит, — поддержала его Эмма. — Расставание с Уиллом по тебе тоже сильно ударило, но ты в итоге оправилась и оставила его в прошлом. Так и теперь. Да, сейчас плохо и больно, но потом все наладится. Вот увидишь.
Ава в ответ только громко всхлипнула и ничего не сказала. Любые слова поддержки, даже самые теплые и искренние, не могли ей сейчас помочь. Ей было слишком больно, чтобы поверить в них и принять здравую мысль, что жизнь после такого кошмара может снова наладиться. Слишком быстро и резко произошел разрыв, особенно после стольких лет вместе… И то, что между ней и Чарльзом давно уже пробежала трещина, не могло убедить Аву, что расставание в любом случае было неизбежно. Сложно строить прочные отношения с тем, кто считает, что мир крутится вокруг него, когда у самой в жизни кроме любви есть другие, не менее важные интересы и цели.
Но сейчас все доводы разума тонули в слезах. Одна только мама понимала, как плохо Аве, и что ее сердце и разум не в силах справиться с обрушившимся горем. Ничто на свете не могло ее успокоить и приободрить, только поддержать теплыми объятиями и бережными поглаживаниями по всклоченным рыжим волосам. Как когда давно в детстве, когда разбитая коленка или сломавшаяся игрушка казались настоящей катастрофой, и только мама могла помочь и своей любовью осушить слезы. Мама…
— Вроде успокоилась, — осторожно заметил Мэтт, наблюдая за тем, как Ава притихла и размякла у Вивьен на руках.