— Он со всеми учениками отца разговаривает как с вами? — уточнил Беккер. — Или здесь замешано что-то более личное?
Ава опять невольно закатила глаза в приступе раздражения.
— Не, в моем случае личное, но я сама виновата. Дала повод, — нехотя ответила она. — Обычно Ник просто держится с другими достаточно холодно и отстраненно, всячески демонстрирует, что мы ему не нравимся. А Сэм же, наоборот, спокойно приглашал нас в гости, на праздники и просто так. И вот, один раз, еще в университете, Сэм позвал меня на свой день рождения. Все было хорошо, мы все прекрасно общались, но я быстро заметила какую-то напряженность со стороны Ника и попыталась завязать с ним дружескую беседу. Слово за слово… В общем, надолго моего терпения не хватило, а молча уйти гордость не позволила. В итоге мы дико поцапались, но, слава богу, праздник наша ссора не испортила. Мы разошлись по разным углам, и с той поры я для Ника прям олицетворение всей вселенской несправедливости. Даром, что через год он окончил университет и уехал строить адвокатскую карьеру в Нью-Йорке, поэтому мы мало пересекаемся.
— Теперь понимаю, — участливо кивнул детектив Беккер. — А другие ученики мистера Симмонса? Я понял из ваших слов, что не со всеми он так тесно общался, как с вами.
— Сами посудите. Если бы мы тогда случайно не встретились и он не пригласил меня поработать вместе, я сомневаюсь, что мы бы все еще дружили, — отметила Ава. — Люди постоянно теряют друг друга из виду. Это нормально, особенно в большом городе, где жизнь кипит, как в котле. Вот и с учениками у него так же складывалось. С кем-то он дружил, с кем-то потерял контакты… С каждым складывалось по своему.
— А вы сами общаетесь с другими учениками? — поинтересовался детектив, и Ава заметила, что он опять записывал что-то в блокнот.
— Эм, я с некоторыми из них знакома, — помедлив немного и едва оторвав взгляд от чужих записей, ответила девушка. — То есть, мы все дружили с Сэмом, но между нами складывалось по-разному. Я точно могу сказать, что, например, двое выпускников разных лет познакомились через Сэма, объединились и открыли общее архитектурное бюро. Есть и такие, кто давно уже уехал в другой город, штат или страну. Точно знаю, что одна из его самых лучших учениц сейчас успешно работает во Франции, но если я вам назову ее фамилию, вряд ли вам это многое скажет. Если только вы не увлекаетесь современной архитектурой и дизайном. А в остальном мы просто знаем друг о друге и по возможности поддерживаем хорошее знакомство.
— То есть вы не можете сказать, были ли какие-то обиды или ссоры у Сэма с другими учениками? — уточнил Беккер.
— Я только знаю, что у него с остальными были хорошие отношения и все. Ни о каких конфликтах я никогда не слышала, — пожала плечами Ава и подозрительно нахмурилась. — Вы об этом хотели меня расспросить?
— Не только. Я также хотел спросить вас про галерею «Аврора», — признался детектив. — Вы ведь помогали мистеру Симмонсу с ее возведением, так?
— Да, он как раз на этот проект позвал меня помогать, — кивнула Ава. — Последнее крупное здание, перед уходом на пенсию. Хотя уходить он не хотел. Врачи настояли из-за слабого сердца, требовали поберечь себя.
— Надеюсь, он гордился своей последней работой, — улыбнулся детектив. — Тяжело уходить в отставку, если понимаешь, что не сделал всего, что мог бы.
— О, он очень гордился! — просияла Ава. — Мы всем коллективом костьми легли, чтобы выжать из проекта максимум. Сэм всегда любил арт-деко и свое последнее здание воплотил именно в этом стиле. Было сложно уговорить заказчиков, учитывая, что в таком духе сейчас уже не строят, но ему все-таки удалось. Результат получился лучше, чем мы ожидали. Тем более галерея, а значит, что свет важнее всего! А Сэм как никто другой умел работать со светом.
— Он часто потом бывал в «Авроре»? — чуть поумерил чужой пыл деловым тоном детектив.
— Да нет, — неловко ответила Хейз, проглотив напрашивающуюся тираду о значимости света в архитектуре в целом и других особенностях упомянутой галереи в частности. — Знаете, как у художников бывает: ты вложил во что-то все свои силы и время, а потом переходишь к другому творению, теряя интерес к прошлому. Так было и с Сэмом. Он помнил все свои проекты до мельчайших деталей, душу в них вкладывал, но, закончив работу, шел дальше. Мог иногда возвращаться к ним, приходил к ним и смотрел, что получилось хорошо, а что можно было бы переделать. Пытался смотреть с разных сторон, чтобы определить куда двигаться дальше. Периодически брал кого-нибудь из нас, учеников, и слушал нашу критику, спрашивал, а как бы мы сделали на его месте. Он считал, что для нас это полезно. Помогает держаться своей точки зрения, а не подражать другим, даже авторитетам.