Уилл глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул, готовясь к первому шагу. На нем были только темные брюки — никакая другая одежда не скрывала его гибкий и красивый стан, словно выточенный из черного мрамора античным скульптором. Но с горячей соленой кожей, наполнявшим крепкую грудь жарким дыханием и стремительно бегущей по вздувшимися от напряжения венам кровью. Уилл волновался, но сейчас как никогда держал все свои эмоции в жесткой узде, и поэтому от него исходила такая сила, такая твердость, которую Ава отчаянно искала во всех остальных мужчинах и наконец-то нашла в любимом.
В руках Уилл держал расстегнутый собачий ошейник. Ава очень хотела посмотреть на бесценный артефакт, но хороший сабмиссив не поднимает взгляда на Хозяина, пока не позволят. Набравшись терпения, она ждала, когда любимый произнесет первые слова, начнет их маленькое таинство, и уже точно знала, что ему ответить. Ее уже ничего не коробило в своей роли. Наоборот, она все больше чувствовала себя на своем месте. Будто после долгих блужданий в лабиринте, она наконец-то вышла на правильный путь, и, самое главное, теперь рядом с ней был человек, которому она полностью доверяла. Она ни капли не сомневалась в том, что он не посмеется над ней, не станет мучить против ее воли, поймет все ее желания и обязательно остановится, когда она попросит. И этого было более чем достаточно, чтобы быть ему верной и отдать всю себя на растерзание.
— Ты готова стать моей рабыней? — наконец тихо спросил Уилл.
— Да, мой Господин, — смиренно отозвалась Ава.
— Ты доверяешь мне? — продолжил он.
— Полностью, мой Господин, — твердо ответила девушка.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Уилл.
Он медленно подошел к ней и встал совсем близко. Нежно и бережно провел кончиками пальцев от плеча к основанию шеи и аккуратно убрал выбившиеся из прически рыжие волоски. Ава не шелохнулась, но, когда ее горла коснулась кожа ошейника, трепетно прикрыла глаза. Дыхание ее заметно участилось. Уилл не спеша застегнул замок и ласково прижал ладонь к густым огненным волосам, давая девушке немного времени, чтобы привыкнуть. Медленно Ава успокоила накатившее волнение и возбуждение. Она снова дышала в прежнем размеренном ритме и невидящим взглядом терпеливо смотрела в пол. Уилл убрал ладонь с ее головы и отступил на шаг.
— Встань с колен, — приказал он. Ава незамедлительно подчинилась, вставала перед ним на ноги, но взгляд не подняла. Уилл взял ее за руку и подвел к стене, где их ждал держатель для кандалов. С виду он почти ничем не отличался от обычного турника, поэтому вряд ли вызвал у посторонних какие-либо подозрения. Но сейчас, когда в полутьме его стальная поверхность опасно блестела огненными всполохами, от него исходила зловещая аура. И все же Ава, прекрасно зная, что ее ждет, покорно шла к нему. Она безропотно позволила приковать себя, и только ее сердце билось и трепетало в груди, словно маленькая красная птичка в клетке.
Проверив крепления и замки наручей, Уилл прильнул к спине Авы и бережно приобнял. Ощущение его горячего тела, его дыхания, придало девушке храбрости и сил, и она с благодарностью прижалась к любимому в ответ.
— Готова? — уточнил он, стараясь скрыть собственное волнение.
— Да, мой Господин, — кивнула Ава. Вместо ответа Уилл крепко поцеловал ее в висок и отошел.
Она слышала, как он взял с кровати флоггер. Перед ее глазами тут же возникла картина того, как Уилл тренировался правильно держать плеть и бить ею, но в новых красках и тонах расцветшей ночи. Ава прикрыла веки, представила себе как Господин собирает одной рукой хвосты флоггера, замахивается, отпускает…
…И на ее тело обрушился первый удар.
Потом они лежали вдвоем на кровати, отдыхали и слушали музыку. Попа Авы была густо смазана мазью, которая приятно холодила красную от ударов кожу и исцеляла мелкие синяки. Было больно и невозможно лежать на спине, только на животе, но Хейз чувствовала себя такой умиротворенной и цельной как никогда прежде. И даже ошейник ни капли не мешал, хотя все еще ощущался на шее весьма непривычно.
Полуприкрыв веки, Уилл задумчиво рассматривал любимую и, сам того не замечая, слегка водил ногтем по ее руке. Ава немного поерзала, привлекая его внимание. Парень будто бы очнулся от морока и вопросительно посмотрел на Хейз.
— Ты как? — заботливо спросила она.
— Хорошо, — отозвался он. — Главное ты как?
— Просто замечательно, — улыбнулась Ава и прильнула к Уиллу. — И как ощущения? Ты так себе представлял первую сессию?
— Вроде того, — обнимая ее, задумчиво произнес Марлоу. — Наверное, даже лучше, чем ожидал. Но все равно как-то странно, так необычно… И страшновато.
— Отчего? — удивилась Ава.
— Наверное, от того, что я оказался способен на нечто подобное, — неуверенно ответил Уилл и носом зарылся в всклоченные волосы Хейз.
— Да брось. Я же рядом, — приободрила она любимого и прижалась щекой к его груди.
Больше они не проронили ни слова, да так и уснули, крепко обняв друг друга, словно слившись воедино.
После первой сессии наши отношения стали только лучшие. Мы словно бы стали еще ближе, когда показали друг другу и, в первую очередь, самим себе, кто мы есть на самом деле.
Все, что было раньше между мной и Томом, для меня полностью обесценилось. Опыт всегда полезен, но то, что связало нас с Уиллом, было чем-то настоящим. Стоящим. Да, вначале я не представляла его в роли Верхнего, но в тот момент, когда он застегнул ошейник на моей шее, он стал для меня Господином. На Тома я только накладывала желанный образ, а в Уилле увидела Хозяина и почувствовала его всем сердцем.
Сам он немного смущался и стеснялся того, что творил со мной, но, стоило нам оказаться наедине в его спальне, как он спускал всех своих демонов с цепи. И мне нравилось все, что он со мной вытворял. С Томом мы больше играли, то и дело посмеиваясь сквозь маски, а с Уиллом я жила своей ролью покорной и послушной рабыни. Или игривой и задиристой зверушки. У нас не было жестких правил на данную тему, наши образы менялись в зависимости от настроения.
За порог спальни мы наши забавы не выносили. В конце игры я снимала ошейник, он убирал плетки, и мы снова становились самой обыкновенной парой, равные друг другу во всем. Конечно, я знала о существовании отношений, где контроль и подчинение происходит семь дней в неделю, сутки напролет, но понимала, что сама я подобного не выдержу. Тем более мне нравилась возможность менять роли и отдыхать то от одной, то от другой. Быть же постоянно либо сильной и независимой, либо ведомой и покорной для меня слишком утомительно и тяжело.
Уилл также не питал интереса к постоянному контролю, и даже заигрывание с публичностью его не интересовало. Он всегда был вещью в себе. К сожалению, только спустя годы я поняла, что наши отношения так и не стали настолько открытыми, насколько должны были быть, но тогда меня ослепила любовь и я совсем не замечала опасных трещин, которые в итоге привели к разладу.
В любом случае мы были вместе больше года и развлекались с Темой, как только душа пожелает. Каждый день я чувствовала, что моя жизнь развивается так, как надо, и ни о чем не беспокоилась. Я была беспечной и пускай прятала от других нашу с Уиллом маленькую тайну, но от самой близкой подруги скрывать ничего не стала.
Эмма смотрела на сестру с такой непередаваемой смесью цинизма, осуждения и неверия, что Ава невольно стушевалась и на секунду растеряла всю уверенность, с которой начала свой откровенный рассказ.
— То есть ты хочешь сказать, что у вас все серьезно? — наконец-то уточнила Эмма крайне едким тоном. — Насколько?
— Тебе синяки на заднице показать? — с готовностью спросила Ава, потянувшись к поясу джинс.
— Нет, спасибо! — предостерегающе выставив вперед руку, остановила ее старшая. — Мне вполне хватило лицезреть те ужасы, которые ты с собой творила, когда мы были детьми.