— Достаточно, — строго произнес Роберт и отнял стек от ее головы. — Сядь обратно на колени.
Стараясь унять кипевшие внутри эмоции, Ава повиновалась и посмотрела в пол. Она старалась дышать ровно и спокойно, но в горле у нее застрял огромный склизкий ком отвращения к самой себе и она все никак не могла с ним справиться. Она даже не уловила тот момент, когда Роберт опустился перед ней на одно колено, и испуганно притихла стоило ему дотронуться до ее подбородка и мягко его приподнять.
— Ох, милая, только посмотри на себя, — насмешливо произнес Рид, погладив ее по щеке, и заставил девушку повернуть голову чуть в сторону. — Подними глаза и посмотри.
Ава безропотно послушалась и уперлась взглядом в собственное отражение в зеркале. Сердце ее замерло.
— Ты только посмотри, — вместе с ней рассматривая огромную серебряную поверхность, продолжил Роберт и наклонился к самому ее уху. — Экая мерзкая. Жалкая. Тварь.
Не спуская взгляда с зеркала, Ава почувствовала, как на ее глазах наворачиваются слезы. Она выглядела не просто ужасно, а отвратительно. Вся бледная, почти голая, с красной, будто обожженной спиной и кожаными кандалами на руках и ногах. Она сломала себе ногти, весь ее макияж размазался, губы пересохли. Вино уродливыми огромными пятнами и подтеками застыло на ее теле и лице. Половина волос слиплась и вымокла, другая — вздыбилась и торчала в разные стороны. Она пришла к Роберту такой красивой, соблазнительной и дивной, благоухающей любимыми духами, и какой же уродливой позволила ему себя сделать… Ведь не только внешне она изменилась. Он перекорежил все, что было у нее внутри. Ему даже не пришлось особо стараться. Когда она к нему пришла, она и так уже была на грани. И он это видел.
— Неужели оно того стоит? — вкрадчиво спросил Рид, слегка касаясь ее виска губами. — Вся эта боль, унижения, муки… Неужели ты действительно без них не можешь? Неужели без них не в состоянии протянуть и дня? Ох, Ава…
Он нежно поцеловал ее в уголок века, убрав губами навернувшуюся слезу, но она его как будто даже не заметила. Она смотрела на себя и едва не дрожала от сдерживаемых рыданий. В голове у нее вертелись и сбивались в кучу жуткие мысли, и все нутро разрывало от огромного, больше, чем целый мир, чувства вины.
Господи, что скажет Эмма, если узнает?
Что с ней сделает мать, если хотя бы заподозрит неладное?!
Опять таблетки, опять бесконечные сеансы у психолога. Опять скандалы и выговоры. Непонимание…
Опять ей придется прятаться от родных и коллег, замазывать синяки и ссадины. Опять придется врать и скрываться. Но ради чего?!
Потому что нравится? Потому что возбуждает и заводит? Дарит покой и отвлекает от всех проблем и стрессов?
Но ведь так ненормально! Она ненормальная.
Давясь слезами, Ава крепко зажмурила глаза и через силу заставила себя больше не плакать. Все плети и лезвия на свете не могли доставить ей такую боль, в которой сейчас горело и умирало ее сердце. Вина, которая в последнее время только маячила на периферии, захватила ее с головой, унижая и убивая. У нее не было сил с ней больше бороться, не думать о ней, делать вид, что все в порядке. Ничего не в порядке. Никогда не было и не будет, потому что такая она есть. Сабмиссив. Нижняя. И мазохистка.
Теплые и немного грубоватые ладони мягко легли на напряженные плечи и ободряюще погладили.
— Если ты хочешь, мы можем закончить, — серьезно предложил Роберт. — Твое решение?
— Веревки еще остались, — стараясь сдерживать бушевавшую внутри истерику, напомнила Ава и открыла глаза. — Вы хотели опробовать на мне узлы, Хозяин.
— Если ты настаиваешь, — с едкой насмешкой почти презрительно бросил Рид и отошел. Вернулся он уже с мотком веревки и опустился позади Авы на колени.
— Расслабься. Больно не будет, — заверил он ее. — Заведи руки за спину.
Ава подчинилась и низко опустила голову. Внутри нее все еще клокотала буря, но с каждым новым прикосновением веревки, с каждым новым узлом она затухала и пропадала. То, как твердо и уверенно Роберт связывал ее, его плавные и неторопливые движения успокаивали Аву и возвращали ей равновесие. Не важно, какой стыд она будет чувствовать после, и все равно, что она сама еще на стадии переговоров разрешила Риду унижать себя и втаптывать в грязь. С собой она разберется потом. Что бы не произошло во время сессии, именно она приняла решение вступить в игру и готова была держать ответ за свои действия.
Но позже, позже… Сейчас была только она и ее Господин. Для нее его действия были точно нежные объятия возлюбленного. Она чувствовала его силу, его покровительство, его защиту. Она вся была в его власти. Сквозь накрывшую разум пелену спокойствия и умиротворения, она ясно ощущала, как веревки переплетаются на ее плечах и руках. Как надавливают тугие узлы, сильно и приятно. Лучше любой прелюдии…
Роберт наложил последний узел, крепко свел вместе ее запястья и закончил бондаж. Положил ладонь ей на затылок и очень мягко надавил. Без лишних слов и приказов Ава поняла, что от нее требуется, и покорно прогнулась вперед. Почти легла на пол, прижалась к старым доскам щекой и отрешенно прикрыла глаза. Она отдыхала и погружалась в солнечное тепло и негу. Руки Рида, такие приятные без перчаток, прикасались к ней и согревали. Прижав одну ладонь к ее бедру, он провел кончиками пальцев по ее спине. Так ласково, так нежно, словно…
Ава резко вздрогнула и очнулась.
— Лабиринт! — на выдохе выпалила она. Тут же щелкнул перочинный нож. Не теряя ни секунды, Роберт перерезал веревки и попытался помочь Аве подняться, но она резво шарахнулась от него в сторону и далеко отсела. Вид у нее был совершенно дикий. Впрочем и он не так хорошо выглядел, как вначале сессии. Волосы истрепались, рубашка сбилась, и он явно успел неплохо пропотеть, пока охаживал Аву плетью. Словом, Роберт производил впечатление человека, который только что отлично провел время в приятной компании с молодой и привлекательной девушкой. Пускай и не в совсем обычно понимании.
— Мы же договорились, что никакого секса во время сессии, — веско напомнила Ава, яростно смотря на Рида. Сердце ее стучало так бешено, словно грозилось вот-вот выпрыгнуть из груди.
— Я не собирался тебя ни к чему подобному склонять, — непонимающе нахмурился Роберт, складывая перочинный нож и убирая его обратно в карман брюк. — С чего ты решила?
— Ну, я связанная, расслабилась. А ты сзади и… — неопределенно махнула рукой Ава и, совсем стушевавшись, замолчала. Рид не сдержался и весело прыснул.
— Хорошо, признаю. Со стороны сцена выглядела действительно… двусмысленно, — с широкой улыбкой согласился он. — Но, Ава, я всегда держусь изначального договора. Мы с тобой условились, что никакого секса во время сессии. И его не будет, пока кто-то из нас прямо его не предложит, а второй — согласится. Так?
— Ага, — неловко замялась Ава и слегка поежилась. — Прости…
— Не извиняйся, я тоже виноват, — заверил ее Роберт. — Я не подумал, что ты оценишь мои прикосновения как-то иначе, и немного перегнул палку. Так что мы оба просто неправильно друг друга поняли. Учитывая, что сегодня наша первая сессия, вполне ожидаемо.
— То есть ты не?.. — спросила Ава и многозначительно замолчала.
— Нет, — успокоил ее Рид. — И не стану, пока ты не захочешь.
Девушка стыдливо опустила глаза. Подумать только, а ведь она в сущности была не против… Но не сейчас. Не во время сессии. Она и так слишком сильно перенервничала из-за первой после долгого перерыва порки, да еще и с малознакомым человеком, и для многого в их совместной с Робертом практике еще не пришел нужный момент. В том числе и чуть большей близости, чем простой поцелуй или легкое прикосновение. Так сразу разрушить все свои барьеры она не могла. Даже несмотря на все свое желание, и отклик, и фантазии… Тем более окончательно запутавшись, хочет ли он ее на самом деле. Или то ответное влечение в достопамятную ночь в клубе было лишь наваждением и побочным эффектом алкоголя, а на самом деле она его интересует только как объект для пыток и не более того? Иного объяснение его равнодушию при виде ее обнаженного тела она попросту не находила.
— Хочешь продолжить? — робко предложила она и виновато посмотрела на Роберта.