Роберт низко наклонил свечу и легким движением провел вдоль руки девушки. Капли срывались одна за другой, не давая Аве и секунды, чтобы перевести дух. Дернувшись от боли на стуле, она вцепилась свободной рукой в край столешницы и глубоко вонзила ногти в ладонь Роберта. Тот даже не шелохнулся, позволяя ей царапать себя и оставлять заметные глубокие следы, почти ранки…
— Когда ты подошла к бару, я не мог не поразиться твоей метаморфозе, так быстро ты переменилась, — вкрадчивым, почти гипнотизирующим голосом, произнес он и очень низко наклонил пламя свечи так, что оно едва не касалось залитой воском кожи. — И я не смог больше сдерживать свое любопытство, учитывая, что ты и так с самого начала зацепила мой взгляд.
— Но я тебя не помню! — невольно слишком громко выпалила Ава. Капли падали не переставая, и огонь горел так близко, что едва не опаливал кожу. Темно-красный, словно густая кровь, воск и яркое обжигающее пламя…
— Ты столкнулась со мной у самого входа в зал, но прошла мимо, едва скользнув по мне взглядом, — пояснил Роберт и занес свечу над их сцепленными ладонями. — Но ты мне приглянулась, и я не стал отказывать себе в удовольствии немного понаблюдать за тобой со стороны.
Он сильно наклонил свечу, и воск полился на руку девушки тонкой струйкой. Не сдержавшись, Ава сдавленно застонала, прикрыв дрожащие веки. Боль и удовольствие в диком вихре сплетались между собой, словно по ее собственным венам бежал расплавленный воск, разжигая внутри настоящий пожар. С интересом наблюдая за ее реакцией, Роберт довольно улыбнулся и прижал край свечи к ее ладони, почти касаясь кожи огнем. Ава сильно дернулась и едва не выдернула руку. Но Рид держал ее слишком крепко. Его пальцы сжали ее словно стальные тиски.
— Если хочешь прекратить, тебе достаточно просто сказать, — напомнил он, ни на секунду не отнимая свечи.
— Нет! — быстро замотала головой Ава и решительно вдохнула. — И что же в итоге? Неужели так мало брошенных и потерянных девушек бродит по барам, стремясь забыться?
— По обычным барам — да, — кивнул Роберт, поводив растопленным краешком свечи по ее пальцам. — Но не настолько специфическом, в котором познакомились мы с тобой.
— Но ты мог ошибиться на мой счет, — напряженно выдохнула Ава. — Не так меня понять…
— И все-таки я рискнул с тобой познакомиться, — спокойно ответил Рид и снова поднял свечу над ладонью девушки. Раскаленный воск вот-вот должен был пролиться на ее руку…
— Но я до сих пор не понимаю, в чем суть игры, — болезненно нахмурилась Ава и тут же невольно громко вскрикнула. Воск пролился на ее ладонь, задев самую чувствительную часть, и девушка сильно дернулась от неожиданности, случайно повернула запястье и…
Медленно застывая, воск стекал по их сцепленным рукам. Тонкие темные струйки расчертили ладонь Роберта так же, как и Авы. Через силу заставив себя расслабить пальцы и не впиваться больше в Рида ногтями, Хейз с ужасом увидела, что исцарапала его до содранной кожи, почти до крови… Но он ни разу не шелохнулся, не отпустил ее руку и не позволил инстинктивному страху перед болью взять вверх хотя бы на мгновение. Только слегка дрогнули высокие скулы в тот миг, когда воск пролился вниз, да и только.
— А суть игры в том, моя дорогая Ава, — усмехнувшись, пояснил Рид, — чтобы показать тебе, что вне зависимости от того, что может случиться во время наших совместных сессий, я не отпущу тебя и не оставлю одну. Я буду держать тебя, даже если мне придется разделить с тобой всю твою боль, и только твое слово заставит меня отпустить тебя.
— Не слишком ли серьезно для чисто сессионных отношений? — судорожно сглотнув, спросила Ава и подняла глаза.
— Для кого-то возможно и да, — цинично хмыкнул он. — Но если женщина, и без того покалеченная жизнью, сам приходит ко мне и пускай всего лишь раз в неделю на пару часов вверяет полную власть над собой, то да, для меня все предельно серьезно.
Замершим взглядом смотря на него, Ава на секунду затаила дыхание и вновь посмотрела на их руки. Воск застыл на них в хаотичном узоре, точно запекшаяся кровь. Как некая печать, скрепившая их договор доминанта и сабмиссива. Господина и рабы.
Наши дни.
Когда опустилась глубокая ночь, в доме воцарилась темнота и тишина. Только сильный ливень звучал за окном, да потрескивал камин в одной из дальних комнат, плотно запертой на замок. Одинокий ключ лежал на прикроватной тумбочке, забытый до самого утра.
Роберт стоял спиной к камину, уперев руки в длинную деревянную полку, и с усмешкой смотрел на Аву. Она сидела напротив него на коленях, отрешенная и пустая. В ее глазах не было ничего, ее сердце молчало и больше не болело от невыносимых ран, и разум пребывал в прекрасной, как самый сладкий сон, неге.
Они были почти полностью обнажены. На нем не было ничего кроме джинсов, на ней — только ошейник с серебряным кольцом, втайне пронесенный в дом на дне рюкзака. Никто их не видел и никто не знал, чем они занимаются за закрытыми дверьми и опущенными шторами. Им даже не нужна была чужая, полная тайн и соблазнов комната. Она их совсем не интересовала. Они были друг у друга и большего им ничего не требовалось.
— Подойди ко мне, любимая, — властно произнес Роберт, не спуская с Авы жуткого и алчного взгляда. Та покорно опустила руки на пол и, плавно изгибаясь точно кошка, медленно подошла к нему на четвереньках. Она села у его ног, и только отсутствие приказа удерживало ее от желания обнять Господина и прижаться щекой к его коленям.
— Можешь прикоснуться, если хочешь, — благосклонно разрешил Рид, проведя пальцами по ее рыжим всклоченным волосам. Подавшись вперед, Ава прижала ладони к бедрам своего Хозяина и, ласкаясь, коснулась лбом его джинсов. В тот темный час, когда ее шею плотно стягивал ошейник, для нее не существовало большего счастья, чем только быть рядом со своим Господином. Жить им, дышать им, служить ему и быть преданной… Она верила ему всем сердцем. Она знала, что он никогда ее не бросит и не оставит одну. Он всегда будет рядом, щедро одаривая ее своим вниманием и спасая от нее самой, от ее демонов и страхов, и ее благодарности ему не было предела.
— Взгляни на меня, — тихо приказал Рид и мягко взял Аву за подбородок. Она запрокинула голову и с благоговением заглянула в его темные в густом полумраке глаза.
— Моя прекрасная Венера… — с коварной усмешкой произнес он и провел большим пальцем по ее губам. — Ты доверяешь мне?
— Да, мой Господин, — со всем обожанием выдохнула она и сжала его джинсы. — Всем сердцем и душой.
Блаженно прикрыв глаза, она поцеловала его палец, медленно, чувственно… Отпустив смятую ткань, она взяла обеими руками ладонь Хозяина и прижалась к ней губами. Ей не нужно было даже смотреть, она прекрасно чувствовала, что ее Господину нравится. Он ею доволен. Он ее любит…
Он волен был делать с ней все, что захочет. Так долго, как он того пожелает. Но она знала, что он никогда не причинит ей боль большую, чем она сможет перенести. Она ему верила.
И долгая ночь хранила тайну их союза до самого рассвета.
На следующее утро, после позднего завтрака они уехали обратно в город. Роберт подвез Аву до самого дома и, поцеловав на прощание долгим поцелуем, отпустил. И хотя она вновь вернулась к своей обычной жизни со всеми ее проблемами и рутинными буднями, Хейз чувствовала себя легкой и свободной. Пускай все беды и невзгоды никуда не исчезли, теперь у нее были новые силы с ними бороться и побеждать.
Конечно, она никому ничего не рассказала, куда на самом деле пропала на все выходные. Только Эмма была в курсе, что Ава сбежала куда-то с Робертом, но нехотя доверилась сестре и не стала задавать лишних вопросов. Для всех остальных, вроде Ребекки, Хейз придумала вполне убедительную легенду о том, как уехала в Бостон повидаться с отцом. К последнему она, правда, и так собиралась как-нибудь съездить и погостить немного, но из-за его плотного рабочего графика они никак не могли нормально состыковаться и ограничивались только общением по телефону.