Вновь подняв глаза на Роберта, Ава чуть нахмурила брови и машинально прижала книгу к груди.
— Почему ты меня с ней постоянно сравниваешь? Я ведь нижняя и никогда не хотела быть госпожой, — с искренним непониманием спросила она.
— Потому что ты действительно напоминаешь мне ее, — серьезно ответил Роберт. — Ты решительная и сильная. Знаешь, чего хочешь, и добиваешься своих желаний. И вряд ли подчинишься тому, кому не захочешь, а если попытаются заставить, то будешь сопротивляться до конца.
— Но Ванда ничего не боялась и ни о чем не сожалела, — напомнила Ава и грустно и немного цинично усмехнулась над собой. — О себе я такого сказать не могу.
— Потому что ты — это ты, и жизнь у вас с Вандой совсем разная, — отметил Рид и прижал ладонь к ее щеке. — Ты боишься и жалеешь, потому что по опыту хорошо знаешь, что такое порицание и непонимание других. И я бы не хотел, чтобы мои близкие узнали всю правду обо мне, но они вряд ли когда-либо догадаются. Так что я спокоен. Возможно и ты бы была, сложись в твоей жизни все так же.
Положив поверх ладони Роберта свою, Ава прикрыла глаза и тихонько вздохнула. Возможно он был прав. А возможно и нет. Вряд ли они когда-либо узнают, ведь то, что уже случилось, не переиграть и не исправить. Так что стоит ли тратить на такие размышления время?
— Почитаешь мне? — попросила Ава, отпустив руку Роберта, и протянула ему книгу.
— Ты правда хочешь? — уточнил Рид, чуть приподняв брови.
— Да, — уверенно ответила девушка и состроила хитрую мину. — Я и так влюблена в твой голос, а тут еще и любимая книга…
— Уговорила, — прыснул Роберт, взяв ее ладонь, и отвел к кровати.
Они легли на неразобранную постель, прямо поверх темно-синего покрывала. Не снимая халата, Ава юркнула Риду под бок и уютно устроилась, положив голову ему на плечо и обняв за талию. Роберт ласково улыбнулся ей, почесал за ушком, как маленького котенка, и, обняв девушку одной рукой, раскрыл книгу на первой странице.
За окном было темно, тихо падал снег и во всем доме горела только прикроватная лампа, но впервые за всю зиму было по-настоящему тепло и хорошо. С легкой улыбкой на губах Ава прикрыла глаза и вся обратилась в слух, когда Рид начал читать своим глубоким и низким голосом.
— «У меня была очаровательная гостья. Перед большим камином в стиле «Ренессанс», прямо против меня, сидела Венера. Но это не была какая-нибудь дама полусвета, ведущая под этим именем войну с враждебным полом — вроде какой-нибудь мадмуазель Клеопатры, — а настоящая, подлинная богиня любви. Она сидела в кресле, а перед ней пылал в камине яркий огонь, и красный отблеск пламени освещал ее бледное лицо с белыми глазами, а время от времени и ноги, когда она протягивала их к огню, стараясь согреть. Голова ее поражала дивной красотой, несмотря на мертвые каменные глаза; но только голову ее я и видел. Величавая богиня закутала все свое мраморное тело в широкие меха и, вся дрожа, сидела свернувшись в комочек, как кошка. Между нами шел разговор…»
Наши дни.
Ава всегда немного нервничала, когда приходила на праздник к родителям Мэтта и его многочисленной родне. Они были очень добрыми и открытыми людьми, но Хейз всякий раз терялась, оказываясь в эпицентре их огромной и шумной семьи. Она не привыкла находиться в подобных компаниях, ведь сама не могла похвастаться обилием родственников и их сплоченностью. Особенно сплоченностью.
Но все-таки со старшими Харрисами было весело, и, пускай она чувствуя себя всего лишь гостьей, а не настоящей частью семьи, Аве нравилось проводить с ними праздники. Она знала и понимала, что они были неидеальны — у них, как и у всех были свои проблемы и недопонимание. Но все-таки они были лучше и дружнее многих из тех семей, которые Хейз доводилось встречать. Начиная с ее собственной. Так что, преодолевая некоторую неловкость, она приходила к ним на праздники и хотя бы на один вечер притрагивалась к той, немного шумной, нелепой и смешливой сказке, которая в ее жизни так и не случилась.
Бережно держа в руках большой пластиковый контейнер, до самых краев набитый печеньем, Ава выбралась из такси на тихую улицу пригорода и быстрым шагом нравилась в сторону одного из высоких двухэтажных домов, из окон которого лился яркий свет и смех. Она поднялась на большое крыльцо с качелями и только собиралась позвонить в дверь, как та в ту же минуту распахнулась и на Хейз обрушился шум и гам многолюдной вечеринки.
— Ава, дорогая! — громко провозгласила низенькая и полноватая женщина с широкой улыбкой на мягком добром лице и сильным русским акцентом. — Я как раз думала тебе уже позвонить, но Мэтт успел заметить тебя в окне! Проходи, проходи!
— Здравствуйте, Полина, — улыбаясь в ответ, поздоровалась Ава и переступила порог. — А я вот печенье к столу испекла…
— О боже, не надо было так утруждаться, — запротестовала Полина, принимая из рук гостьи контейнер с гостинцами. — У нас и так стол ломится от еды. Мы с девочками весь день готовили, а Алекс запек индейку размером с динозавра.
— Да нет, мне было совсем не сложно, — поспешно успокоила маму Мэтта Ава. — Тем более у меня в кое-то веки появился повод поэкспериментировать на кухне. Здесь в основном имбирное печенье, немного с корицей по рецепту моей подруги Марты и еще чуть-чуть обычного песочного с сахаром.
— Звучит заманчиво, — одобрительно кивнула Полина и приоткрыла пластиковую крышку. — А пахнет-то как вкусно… Линда, родная! Найди какое-нибудь большое блюдо или миску, пожалуйста! Ава принесла много печенья!
— А вот и ты! — видимо заслышав родное имя, как черт из табакерки в прихожей появилась Эмма и крепко обняла Аву. Она вся была взъерошенная и взлохмаченная, а каштаново-малиновые волосы слегка испачкались в чем-то белом, похожем на муку.
— Тебя продали в кухонное рабство? — хмыкнул Хейз, обнимая сестру в ответ.
— Ты бы так не смеялась, если бы сама очутилась на кухне с кучей женщин, каждая из которых привыкла командовать на своей, — криво усмехнулась Эмма. — А уж, когда папа Мэтта начал готовить индейку такое началось… Слава богу эта битва без правил только раз в году. Но мне надо бежать, а то у меня местный выводок племянников повадился изюм тырить, а его и так мало. Да еще и мукой кидаются, козявки такие.
— Ладно, беги, — отпустила ее Ава и, когда Эмма вместе с Полиной отошли и тут же пропали где-то в недрах толпы веселящихся родственников, принялась снимать верхнюю одежду.
— О, привет! — вынырнув откуда-то сбоку, подошел к ней Мэтт. — Нормально добралась?
— Как видишь, — улыбнулась ему Ава, стаскивая с плеч пальто. — А у вас тут людно…
— Почти все уже пришли, только тебя не хватало, — пояснил Харрис. — Ваша с Эммой мама тоже, кстати, уже здесь.
— Понятно, — немного нервно ответила Ава и быстро поискала глазами куда можно пристроить снятую одежду.
— Давай мне, — предложил Мэтт и забрал у нее сложенное пальто с шарфом. — Отнесу в гардероб, а ты пока иди развлекайся. Бар в гостиной — сразу заметишь, как зайдешь.
— Спасибо, — поблагодарила его Хейз и быстро спохватилась. — А! Вот еще, держи!
Она быстро сняла свою широкополую фетровую шляпу и надела на подставленную голову Мэтта, после чего отпустила его с своими вещами, а сама направилась в гостиную.
В отсутствие Эммы, Мэтта и Полины, рядом с которой она чувствовала себя словно с родной тетей, Ава не знала куда себя деть. Кроме нескольких других родственников, вроде отца Мэтта Алекса и кузины Линды, остальных Харрисов она знала весьма поверхностно, а дети росли так быстро, что Ава не успевала их толком запоминать. Поэтому, оказавшись в полной народу гостиной, где старшие громко разговаривали друг с другом на дикой смеси из английского и русского, а младшие носились среди них как оголтелые, Хейз предпочитала держаться ближайшего угла и вступать в разговоры, только если с ней первой пытались завязать беседу. И все-таки они все, собранные под крышей большого и уютного дома, ярко наряженного к Дню благодарения бумажными гирляндами в виде индеек и пестрыми бантами, смотрелись как ожившая на один вечер старая винтажная открытка, которую хотелось рассматривать и рассматривать. Так что, добравшись да выставленных на небольшом столике бутылок и чистых стаканов, Ава щедро плеснула себе бурбона и окунулась в праздничную атмосферу. Поздоровалась с одними родственниками и друзьями Харрисов, затем с другими, пробираясь к какому-нибудь укромному местечку, где можно спокойно посидеть, дожидаясь ужина и появления Эммы и Мэтта, но к огромному сожалению наткнулась на человека, встречи к которым так сильно боялась.