— Скучаю на приеме, — печально вздохнул мужчина. — Но уходить еще рано, так что приходится терпеть.
Неприятный вопрос завяз у Авы на языке. Она прекрасно понимала, что сильно пожалеет, если произнесет его в слух, но в голосе самого Рида чувствовалась такая грусть, что промолчать никак не получалось.
— Кэтрин тоже пришла? — все-таки спросила она и сразу же мысленно обругала себя за содеянное.
— Да, с мужем, — с неохотой ответил Роберт, и внутри у Авы все скрутило от ревности.
— Хреново наверное их видеть вместе, — зачем-то продолжила она поднятую тему, делая им с Ридом только больнее. Но к ее же удивлению, он не стал закрываться и ответил прямо.
— Скорее странно, — с легкой отстраненностью поделился он. — Странно, когда казалось бы прошло столько лет и напоминания о прошлом ничего больше внутри не задевают. А потом ты встречаешь забытого было человека, которого больше не любишь и не хочешь, и…
— …И на сердце снова ноют старые раны, — продолжила за него Ава.
— Да, — согласился он, и девушка плотно закрыла глаза и затаила дыхание. Как будто ее собственное сердце сжали в ледяных тисках и сделать хотя бы один вздох стало почти невозможно. К глазам снова подступили слезы… Но взяв себя в руки, Ава через силу глубоко вдохнула, медленно выдохнула и попыталась улыбнуться.
— Эй, приятель, — тихо окликнула она. — Ты мне только скажи, и я тут же возьму таски и приеду за тобой, чтобы забрать с этой протухшей вечеринки. Купим по дороге виски и забьем на все и вся до самого утра. А там хоть потоп.
— Не надо, — отозвался Рид, и его голос снова зазвучал тепло и ласково. — Мне еще нужно с парой человек переговорить. Но все равно спасибо.
— Тогда звони, если передумаешь, — изображая бодрость и непринужденность, ответила Ава.
— Обязательно, — заверил ее Роберт, и на этой ноте они попрощались. Дисплей погас, и Хейз безвольно уронила руку с сотовым вниз. Взгляд ее был пуст и глаза блестели от застывших невыплаканных слез.
Нет, ничего у них не получится. Ревность убьет их роман еще в зародыше. Да и в целом стоило порвать их отношения сейчас же, пока не стало слишком поздно… Вот только где взять силы и решимости для такого отчаянного поступка?
— Ава, — робко позвали со стороны входной двери. Хейз моргнула и обернулась на голос сестры. Ломая руки, Эмма в небрежно наброшенной на плече цветастой куртке подошла к младшей сестре и встала рядом.
— Как ты? — обеспокоенно, но все же очень осторожно спросила она.
— В порядке, — отмахнулась Ава, спешно вытирая глаза от слез. — Кризис миновал.
— Мне жаль, что так получилось за столом, — раздосадовано произнесла Эмма. — Но ты же знаешь, как маму иногда заносит на повороте…
— Я тоже виновата, не надо было за слова цепляться, — напомнила Ава. — Обе хороши. Как только у тебя всю жизнь удается с ней особо не конфликтовать?
Эмма медленно пожала плечами.
— Может быть потому что я просто не люблю ни с кем ругаться, — предположила она. — Долгие обиды меня выматывают, ты же знаешь. А мама, она… Да, характер у нее тяжелый, но и с ней можно договориться. Тем более она же нас любит. По-своему, конечно, но все же.
— Вот только понимать совсем не хочет, — скривилась Ава.
— Так и я тебя не понимаю тоже, — немного виновато заметила Эмма. — В смысле, твои странные увлечения.
— Но ты не пытаешься держать меня в ежовых рукавицах ради якобы моей же безопасности, — раздраженно отметила младшая сестра.
— Можно подумать, это бы помогло, — ухмыльнулась старшая, на что Ава неопределенно хмыкнула и тоже скривила губы в усмешке, в которой не было и тени веселья. Помолчав немного, Эмма подалась вперед и осторожно прижала ладонь к плечу сестры.
— Ава, ты ее тоже пойми, — попросила она. — Мама очень за тебя волнуется.
— И что мне теперь делать? — тут же ощетинилась Ава. — Перестать быть такой, какая я есть?
— А почему ты такая? — в сердцах спросила Эмма, и вопрос ее прозвучал так, словно она задавала его про себя долгие годы, но только теперь смогла наконец-то озвучить. От такого неожиданного эмоционального выпада Ава несколько замешкалась и не сразу нашла, что ответить.
— Не знаю, — с неохотой произнесла она. — Иногда мне кажется, что я всегда была такой. А в другой день, что мне пришлось такой стать.
— Что ты имеешь в виду? — непонимающе нахмурилась Эмма.
— Свою жизнь и то, как я с ней справляюсь, — глубоко судорожно вздохнув, пояснила Ава. — Быть может именно из-за того, что я начиная с детства так яро боролась за свою независимость и значимость, в итоге начала находить отдушину в подчинении и унижении. Возможно не самый лучший метод, но он мне подходит как никакой другой. Иначе у меня с собой справиться не получается.
Эмма не ответила, только долго смотрела на сестру тяжелым взглядом. Но в итоге только удрученно покачала головой и со вздохом облокотилась на перила.
— Если ты так считаешь, — тихо произнесла она и кинула взгляд на зажатый в руках Авы телефон. — Кто-то звонил?
— Роберт, — коротко ответила младшая сестра. Старшая невольно покривилась.
— Ах да, мистер Рид, — недовольно протянула она.
— Да, знаю, он тебе не нравится, — закатила глаза Ава, но Эмма быстро ее оборвала.
— Он сам тут не при чем. Мне не нравится то, что он с тобой делает, — строго сказала она. — Мне не нравятся те следы и синяки, которые он на тебе оставляет. Не нравится то, что он тебя связывает и еще черт знает, что вытворяет. И совсем не нравится то, в какую зависимость от него ты впадаешь.
— О чем ты? — подозрительно нахмурилась Ава.
— А то я не знаю, где ты пропадала сразу после похорон Сэма, — пояснила Эмма. — Ты до самого вечера воскресения не отвечала на звонки и сообщения, и даже Джинджер попросила присмотреть за Вандой. А потом те ваши выходные, когда он куда-то тебя увез за город… И твоя новая цепочка. Я же прекрасно понимаю, что она означает. Несложно догадаться, если знать подноготную.
— И что с того? — пожала плечами Ава. — Мы с ним давно уже встречаемся. То, что у нас преимущественно договорные отношения, еще не говорит о том, что мы друг для друга совсем ничего не значим.
— Вот только мне кажется, что он для тебя как наркотик, — веско произнесла Эмма. — Ты ведь держалась до встречи с ним, а как только познакомилась… И все говоришь, что вот-вот между вами все закончится, но прошел уже год с лишним, а ты все еще приходишь к нему каждую неделю, и уходишь вся избитая и растоптанная, а глаза светятся как будто от эйфории.
— Он дает мне то, что я хочу, — глухо ответила ее сестра, плотно скрестив руки на груди в попытке отгородиться от неприятного разговора, который задевал ее куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Особенно сейчас.
— Но ты уверена, что именно то, что тебе нужно? — резонно спросила Эмма. — Оно действительно того стоит?
Ава промолчала, буравя взглядом дощатый пол веранды. Мрачное молчание повисло в воздухе. Видимо, поняв, что несколько перегнула палку, Эмма пошла на мировую и заботливо прикоснулась к сестре.
— Извини, — виновато сказала она. — Не самое удачное время для подобного разговора.
— Да ничего. Все в порядке, — заверила было Ава, хотя со стороны прекрасно было видно, что ее сердце далеко не в порядке.
— Послушай, — осторожно произнесла Эмма. — Я понимаю, что ты ему доверяешь и очень сильно. Просто боюсь, что рано или поздно он может обмануть твое доверие. Со зла или нет — неважно. Ведь то, чем вы занимаетесь совсем не игрушки.
— Поверь мне, недолго осталось, — глубоко вздохнув, туманно пробормотала Ава и прежде, чем сестра успела уточнить, с грустной улыбкой взяла ее за руку и повела обратно в дом. — Пойдем. Нас, наверное, уже все потеряли.
Эмма не стала сопротивляться и позволила отвести себя в тепло, но в отличие от Авы даже не пыталась спрятать свое убитое настроение и, переступив порог, далеко не сразу вновь присоединилась к празднующей толпе. Только, когда рядом с сестрами появился встревоженный Мэтт, она обняла его за руку и прижалась к нему щекой. Стоя на пороге в гостиную и прислонившись плечом к дверному косяку, Ава наблюдала за ними и ясно понимала, как сейчас плохо сестре. Она все-таки оказалась полностью права, когда размышляла о том, что Эмма вряд ли сможет когда-либо принять Рида. Может быть, если бы она сначала познакомилась с ним как с человеком и только потом узнала бы особенности его с Авой отношений, то отнеслась бы к нему иначе, но только не теперь.