Лимек взял тарелку со вторым и стакан компота. Порция обошлась ему всего в два с половиной талера, из чего он сделал вывод, что тефтели в столовой Политехникума соевые. Подойдя к столику, за которым расположился Залески, сыщик без спроса поставил поднос и, усевшись, положил перед сосредоточенно чавкающим лаборантом визитку Ламара Ксавье.
От удивления Залески замер, не донеся ложку до рта, а потом судорожно сглотнул и поднял взгляд. На его густо усыпанном веснушками лице молниеносно сменили друг дружку испуг, удивление, недоверие и почти неприкрытая агрессия.
— Вы — не он! — Залески вернулся к супу.
— Ага, — кивнул Лимек. — Но я на него работаю.
— И чем занимаетесь? — не переставая хлебать, спросил Залески.
Лимек надкусил тефтелю и замолчал, почувствовав вкус настоящего мяса, а потом начал медленно и с наслаждением жевать. Такая вот порция тефтелей из натурального фарша в ресторане «Маджестик» обошлась бы талеров в сорок. Похоже, столовую снабжали напрямую с Продкомбината.
— Так все-таки? — переспросил Залески.
— Я здесь по делу Петерсена. Меня зовут Лимек.
— А-а-а... — протянул Залески и сразу поскучнел, утратив интерес к беседе. Он прикончил суп и пододвинул к себе кашу и салат.
— Над чем работал Петерсен?
— Радиоэлектронные системы с обратной связью, — с набитым ртом проговорил Залески.
— А конкретнее?
— Конкретнее? — Лаборант вызывающе ухмыльнулся. — Темой диплома Петерсена были функции Лагерра в применении волновых фильтров, если вам это о чем-то говорит...
Манеры лаборанта начали раздражать сыщика. Причин для такого поведения Лимек видел только две: либо Залески уже давно и систематично стучал на покойного шефа в «Трискелион», либо... либо мальчишка просто испуган. Испуган настолько, что ему остается только бравировать.
— А вы тоже пишете диплом? — с обаятельно-глуповатой улыбкой спросил Лимек.
— Угу.
— А инженер Петерсен был вашим научным руководителем, верно? — вкрадчиво уточнил Лимек.
Залески молча кивнул. В его глазах мелькнуло легкое подозрение.
— А теперь Петерсен мертв, — жестко рубанул Лимек. — Его лаборатория опечатана, тема закрыта, следствие по делу ведут трискели. И ваши шансы, Залески, на защиту диплома так же малы, как и вероятность сохранить за собой место лаборанта. На вашем месте, Эдек, я бы всерьез озаботился вопросом скорого трудоустройства. А мой наниматель, — Лимек забрал со стола визитку Ксавье и покрутил ее в пальцах, — склонен помнить людей, которые оказали ему услугу. Давно они приходили?
— Кто? — ошарашено спросил Залески.
— Трискели.
— Вчера утром, — выпалил Залески, заворожено глядя на визитку Ксавье.
— Вас уже вызывали на допрос?
Лаборант замотал головой.
— А кого?
— Директора Политехникума, завкафедрой радиоэлектроники и декана факультета кибернетики.
— Значит, скоро ваша очередь... — меланхолично, словно рассуждая вслух, сказал Лимек.
Залески побледнел.
— А при чем тут я? — спросил он, будто оправдываясь.
— Мне-то почем знать? — пожал плечами Лимек. — Об этом надо спрашивать директора Политехникума, завкафедрой радиоэлектроники и декана факультета кибернетики... А спрашивать в «Трискелионе» умеют.
Мысль об этом окончательно отбила у лаборанта всякий аппетит. Сдвинув поднос в сторону, он воровато огляделся, перегнулся через стол и доверительно сообщил:
— Они не опечатали лабораторию Петерсена!
— Вот как? — удивился Лимек, пряча визитку в карман. — И я могу ее осмотреть?
В фойе Политехникума было пустынно и тихо. В углу, под пальмой в кадке, дремал вахтер в фуражке. Лимек и Залески прошли мимо него к лифту и подождали, пока латунная стрелка над кованой дверью доползет до цифры один.
По слухам, в Политехникуме было то ли пять, то ли десять подземных этажей, где размещались секретные лаборатории и проводились исследования по заказу военных. Слухи эти, по-видимому, имели основание — по крайней мере, на панели лифта было с полдюжины таких кнопок, что не нажмешь, пока не вставишь ключ в замочную скважину рядом. Но лаборант, вопреки ожиданиям Лимека, нажал на одну из простых кнопок и повез его на тридцатый, последний, этаж здания. Залески подавленно молчал, задумчиво глядя перед собой, и лишь пару раз начинал беззвучно шевелить губами, будто о чем-то споря с невидимым собеседником.