В мире Авалинды Дан Эйд тоже существовало некое подобие денежного эквивалента, но за него никто не боролся, никто не страдал и никто не нуждался в нём.
Зарплата существ на службе Ковена обычно уходила на аренду жилья, проезд, питание и даже развлечения. Какой гоблин не хочет весело провести время с друзьями, может, даже обычными людьми, за кружкой душистого эля? То-то и оно. Авалинда не слыла расточительной ведьмой и всегда имела запас. Со времён её последнего визита в Эдинбург британские фунты поменяли свою наружность и номинал, и Ава не сразу привыкла к тому, что за один пенни теперь не купишь чашку кофе.
Для сохранности деньги можно было хранить в Эдинбургском банке для существ, расположенном на Джордж-стрит. Даже проценты с вклада там водились и активно капали. Отличие было только одно – обычные люди даже не понимали, что это банк, проходя мимо серого здания.
***
«Казалось, воздух задрожал, стал густым и вязким, как свежий мёд. Колени подкосились и захотелось упасть, но что-то удержало меня на ногах, я стоял довольно крепко. Постепенно воздух стал прозрачным и по-зимнему звонким. Я смотрел ей в глаза, и, кроме них, ничего более не существовало. Два огромных чёрных глаза смотрели сквозь меня. Я поддался странному чувству, затрясся и вскоре успокоился. Всё закончилось»
Это могли быть мысли молодого человека по имени Кэйлем Блэр, которого Ава выбрала первым для дачи показаний, если бы он смог запомнить все манипуляции над собой. Именно его она увидела мельком. Парень прогуливался рядом с Замковой скалой в момент, когда Марджори рухнула с обрыва.
Кэйлем работал программистом в банке на Джордж-стрит, и сейчас было время его ланча. Он прогулялся до ближайшей кулинарии в Маркс энд Спенсер, купил сэндвич и суп, съел всё там же, сидя на высоком табурете вдоль стены рядом с прилавком с различной готовой едой, бездумно пролистывая ленту социальной сети в телефоне. Сейчас он был на пути за чашкой кофе. Его внешность выдавала человека замкнутого и слегка рассеянного. Просторное худи, синие джинсы, кроссовки и кожаная куртка. Из-под капюшона тонкими прядями выглядывали тёмные волосы до плеч, квадратные дедушкины очки с новыми близорукими линзами и слегка замученный взгляд человека, который пялился в компьютер с десяти утра, набивая символы и буквы на клавиатуре. Сам Кэйлем считал себя вполне обычным молодым человеком, хотя в целом его можно было назвать симпатичным. Но он тщательно скрывал свою привлекательность за мешковатой удобной одеждой и отрешённым взглядом.
Авалинде не пришлось долго искать его. Он оказался совсем поблизости, на углу Принцесс и Касл-стрит. Она догнала его и встала спереди, взяв за руку. Кэйлем остановился и замер, провалившись в подобие сна.
Его лицо стало меняться. Рот скалился звериными зубами, и без того тёмные глаза почернели. Аве стало ясно, что он не причастен к происшествию у Замковой скалы, но и рассмотреть его истинную сущность тоже не удалось.
Обычно Авалинда словно отматывала плёнку на видеомагнитофоне, разглядывая линейные события: многочисленные кадры из жизни объектов, которых нужно допросить. Что-то он видел сам, что-то приходило извне, но с его участием. Так или иначе, Авалинда получала всю информацию от разных источников – от самого объекта, от его окружения, от случайных прохожих и от Высшей Энергии, или ВЭ, но к ней можно было обращаться крайне редко, только при самой большой необходимости.
Дело в том, что ВЭ обладала вообще всеми знаниями Безграничной Вселенной. По имеющемуся регламенту, утверждённому когда-то Ковеном Эдинбурга, ведьмам и прочим существам дозволялось пользоваться этим омутом информации только по запросу. Зачастую соваться туда не было надобности, всё и так лежало на поверхности. К каждому человеку или существу всегда прикреплялись защитники или ангелы, как их называют люди. Они и выдавали большую часть нужных сведений. Единственной загвоздкой было правильное обращение к ним. Не все желали разговаривать, попадались личности с норовом.
Могли слукавить, начать играться в своё удовольствие или, того хуже, обмануть и исчезнуть. Ава была лично знакома со многими из начальников этих ангелов, и её просто любили. Так что к ней относились почти всегда хорошо или нейтрально. И да, среди подобных хранителей тоже была иерархия, куда же без неё, везде нужен порядок.
В случае с этим парнем всё обстояло несколько иначе. Защитником значился его покойный дед, скоропостижно умерший, когда Кэйлему было семь. Мальчик хорошо запомнил деда и очень любил его. И потом всю жизнь его не покидала мысль, что дед постоянно рядом и оберегает. Он никому не говорил об этом, боясь, что его посчитают сумасшедшим.