В распоряжении говорилось следующее:
«Верховная ведьма Этейн Ковена на Королевской миле даёт свое согласие на то, чтобы ведьма третьего ранга Авалинда Райс прибыла в Эдинбург для службы в Главном отделе по наблюдению за всякого рода необычностями среди людей. Рабочим местом (прикрытием) назначается Национальная галерея. Место проживания: Мёркистон-авеню, дом (номер проявлялся только для Авалинды), 2 этаж, комната справа. Хозяйка дома Гертруда Смит.
Приступить к работе 2 ноября. Остальную информацию даст Бенджамин Уэст
Её Превосходительство Верховная Ведьма Этейн»
Витиеватая подпись.
Печать с личным гербом в виде трехглавого дракона и ветви можжевельника (символизировало то, что Ковен основали три ведьмы).
На словах «Мёркистон-авеню» старичок игриво улыбнулся, сказав: «Fancy neighbourhood2! Тебе повезло с домом, дорогуша. А вот хозяйка… Ну, впрочем, сама всё узнаешь!»
Старик положил бумагу на стол, она больше не интересовала его. Ава коснулась её, и та, встрепенувшись, сложилась в несколько раз и влетела в сумку. Открыв ящик стола, Бен достал листок бумаги и что-то записал. Позолоченные подсвечники по правую руку от него стали ритмично раскачиваться. Они стукались о края заросших пылью бокалов и позвякивали. Бенджамин грозно топнул ногой, которая, судя по звуку, была в мягкой тапке, звон прекратился.
– Простите, – закряхтел старик, – как я сказал, сегодня мой первый день, и порядок навести я ещё не успел. Вот, держите, – он протянул Аве листок, – здесь все данные по вашему местоположению, когда нужно заступить на работу и прочее. Желаете человеческим путём прибыть в ваше нынешнее пристанище?
– Думаю, да. Надо привыкать к обычной жизни.
– Конечно, – кряхтя, засмеялся старичок. Но не вздумайте слишком привыкнуть! – округлив глаза, сказал он. – Тут важно соблюсти баланс. Иначе не сможете «видеть».
– Вы правы. Я могу идти?
– Да, и вот ещё один момент.
Он начал рыться в разбросанных бумагах на столе.
– Вот здесь находится кафе «У Мэйбл», оно расположено недалеко от вашего дома. Тамошняя хозяйка – ваша коллега. У неё чудесные завтраки! Обязательно загляните. Да и обеды тоже.
Старик заметно оживился, будто сам навострил туда свои острые колени.
– Да, мисс Райс, каждую неделю в удобный для вас день вы должны присылать мне отчёт о проделанной работе. Появляться лично необязательно, а вот отчёты необходимы.
Как только Авалинда вышла за дверь, Бенджамин встал из-за стола и направился к дальнему стеллажу, заваленному старыми фолиантами. Их было так много, что стопки представляли собой некое подобие неровной пирамиды, которая, казалось, вот-вот развалится, но чудесным образом держится на месте.
Старик щёлкнул пальцами. Кожа его рук была сухая, потрескавшаяся, и звук вышел соответствующий. Сверху на него полетела деревянная резная шкатулка из ольхи размером с его голову. Бенджамин еле увернулся.
– Да что ж ты делаешь-то! – негодовал он. – А ну быстро на стол!
Шкатулка, покачиваясь, лихо устремилась по направлению к входной двери.
– Куда? – воскликнул старик. – Хватит издеваться! Поставь себя на место!
Она тут же развернулась, полетела вперёд и с грохотом упала на дубовый стол, словно делая ему великое одолжение.
– Ах ты негодница! Убежать вздумала. Я на тебя пожалуюсь! Посмотрим, кого отправят на бессрочную починку.
Бенджамин вопил, шкатулка приподнялась над столом, но после этих слов упала и замерла. Он стёр пыль с крышки и, нажав на медную защёлку, открыл её. Шкатулка спокойно лежала на столе, пока старик писал что-то на небольшом листке пожелтевшей бумаги. Затем он свернул его в несколько раз и запихнул внутрь. Крышка резко захлопнулась, да так, что несчастный еле успел убрать пальцы и громко ухнуть. Вещь с характером, что тут скажешь.
Через пару мгновений она извергла другой свёрнутый листок с обугленными краями. Бенджамин прочел кривоватую надпись: «Принято. Следуйте инструкции».
***
Хозяйка дома на Мёркистон-авеню была женщиной властной, но доброй. Одевалась по викторианской моде в строгие чёрные платья с корсетом. На улице бывала редко, а если выходила, принимала образ старушки в цветастой косынке, вечно волочащей за собой тележку. Это было удобно, а внешность пожилой, чуть сгорбленной женщины вызывала у окружающих сочувствие и готовность помочь. Она легко входила в доверие.
Гертруда Смит служила Ковену и квартировала ведьм уже более пятисот лет. Работа ей нравилась, но она не была доброй тётушкой или приятной собеседницей. Подобных ей обходили стороной и уважали, а в душе ненавидели и боялись. Тем не менее Верховная ведьма Этейн была довольна её работой, преданностью Ковену и многовековой безупречной службой.