– Но ты сказал, что рана была смертельной.
Павлов повозился на своей койке.
– Ну, всяко бывает. Может не такая она была и смертельная, я не ветеринар.
– Не крути.
– Я и не кручу.
– Володя, – сказал Рязанцев, приподнимаясь на локте, – даю слово, что не буду смеяться. Я не просто так спрашиваю.
– А для чего?
– Потом объясню.
– Ну, шут с тобой! – Егерь завозился в поисках сигарет, чиркнул спичкой. – Предположим, что всякие антимиры, параллельные вселенные, другие измерения – не просто вымысел фантастов и бредни психов. Быть может, существует некая реальная основа, например, альтернативная фаза континуума, от которой нас отделяет пространственно-временной сдвиг.
Рязанцева удивили полузабытые преподавательские нотки, проступившие в голосе приятеля. Павлов все больше входил во вкус.
– Альтернативная фаза континуума во времени отстает от той, в которой живем мы, или, наоборот, опережает ее. А в пространстве существует в другой системе координат. В ней такая же местность с тайгой, сопками, озером. Только причинно-следственные связи, определяющие событийную канву, естественно, другие. Потому и деревья там никто не порубил, стоят они себе веками – нетронутые. Возможно, и естественные законы там реализуются иначе.
Но, предположим, разделяющий нас сдвиг не стабилен. Он может колебаться от неких не известных нам величин до нуля. И вот в точке этого самого нуля возникает совпадение параметров альтернативных фаз, создающее возможность контакта и диффузии. Если говорить незамысловатым языком фантастики, в такие моменты из нашего мира можно попасть в тот и обратно. Хотя, понятно, никакого того и этого мира не существует. Речь идет лишь о множественности восприятия единого континуума.
– И чего, интересно, ради именно здесь и сейчас повадился этот твой сдвиг устремляться к нулю? – поинтересовался Николай.
– Почему – здесь и сейчас? В разных местах и в разные времена. Не отсюда ли представления о загробном мире? Они ведь есть у всех народов без исключения. Доисторические контакты между континуумными фазами древние восприняли и истолковали в соответствии с уровнем тогдашнего сознания. Возьмем хотя бы то самое Беловодье, про которое сегодня говорили. Китеж-град, Эльдорадо, Страну Обетованную из Ветхого завета. Да мало ли что еще! Предки были уверены в их существовании. Кто-то там побывал, вернулся и рассказал об увиденном – тому есть письменные свидетельства. Но найти эти места никто и никогда не мог, если задавался целью. Потому что они открываются людям по велению законов, которые до сих пор нам не доступны. А что там, за гранью, каждый понимал в меру своего умственного и душевного развития. Кому-то мерещились несметные богатства; кому-то реки, текущие молоком и медом; кому-то святыня, скрывшаяся от супостата под водой, или благодатная страна где-то у берегов Каспия. Обрати внимание: в легендах люди, соприкоснувшиеся с иным миром, не только исцелялись от недугов, но и обретали всякие сверхвозможности.
Павлов перевел дух.
– Аваллон, – сказал Рязанцев.
– Что?
– Аваллон. Кельтский Остров блаженных. Стеклянный дворец. Яблоки, дарующие бессмертие. Там остановилось время. Там царит вечная молодость и счастье. Туда добрая фея Моргана перенесла короля Артура, смертельно раненного в битве.
– Далековато хватил.
– Отчего же? Если согласиться с тобой, каждой точке нашей континуумной фазы должна соответствовать точка фазы альтернативной, не так ли? Китеж, Эльдорадо, Аваллон, ваш Учум разнесены в пространстве, но суть части единого целого. Просто именно в этих местах твой сдвиг чаще всего устремлялся к нулю. Благодаря чему исцеляются смертельно раненые сохатые...
– …а люди, побывавшие за гранью, – подхватил Павлов, – либо сходят с ума, либо обретают экстрасенсорные способности. В зависимости от индивидуальных качеств и предпосылок. Едем дальше: почему контакты фаз участились? Не исключено, что этому способствуют природные катаклизмы: тайфуны, цунами, землетрясения и прочие прелести нашей эпохи. Включая потепление климата, загрязнение атмосферы, аномальное таяние песков Сахары…
– …и лесные пожары, от которых даже у нас, в городе, страшное удушье, здоровые болеют, а больные умирают раньше времени, – закончил Николай.
Павлов потянулся на своей койке, скрипнув старыми пружинами.
– Про пожары ты верно заметил. Гипотеза, конечно, абсолютно произвольная, если учесть, что нам не известен генезис явления. Но она, по крайней мере, способна хоть что-то объяснить. Кстати, раз тебе больше нравится Аваллон, пусть будет Аваллон. Но если воспользоваться результатами нашего мозгового штурма, можно пойти и дальше.