Конечно, летом улизнуть из дома гораздо легче — можно сказать, к примеру, что гулял с компанией по ночному городу, — а когда за окном холодно, серо и ветрено, какую-либо правдоподобную историю о своем отсутствии сочинить гораздо труднее.
Когда они отправились в путь, тяжелее всего пришлось Настасье: она всё ещё была бледна и малоразговорчива, хотя и чувствовала себя заметно лучше, чем в прошедшие дни. Друзья тактично не спрашивали её ни о чём, между собой уговорившись делать вид, будто их подруге просто нездоровится из-за обычной простуды, и ничего страшного не произошло. Скорее всего, это была наилучшая тактика.
После того, как Авалон вошёл в лес, достаточно быстро стемнело, но это было и к лучшему — никто из посторонних не заметит, куда они направляются и как пройдут сквозь Портал. Мария не выпускала Настину руку из своей ладони — на всякий случай, если у той неожиданно закружится голова или она просто поскользнется на укатанной и скользкой дорожке. У поляны с растущими большим кругом дубами-великанами вышла небольшая заминка: навстречу им по лесной тропинке шли две бабули, выгуливая своих пудельков, и друзьям пришлось довольно долго топтаться на месте, наблюдая, пока старушки не отойдут достаточно далеко, чтобы не разглядеть их — безопасность была превыше всего.
Миновали Портал. В основном шли молча, изредка перебрасываясь лишь парой фраз. Все были уставшие, и в большинстве своем хотелось только одного — поскорее завалиться спать. Хотя, когда вокруг вместо унылых голых ветвей и талого снега раскинулась теплая лесная зелень, настроение сразу значительно улучшилось. По дороге их нагнала Пончик — радостная и беззаботная, как и всегда. Они усадили Настасью на спину медведице — та особенно не возражала — и после этого передвижение значительно ускорилось.
Так они незаметно добрели до их старого знакомого.
— Здравствуй, Клён! — громко произнёс Антон. — Ты не спишь?
Дерево вздрогнуло, встрепенулось, и глаза его открылись.
— О, здравствуйте, мои дорогие! — пророкотал он. — Очень рад всех вас видеть, очень рад! Честно говоря, не ожидал вашего прихода сегодня — вот и задремал. Наверное, очень важные дела гонят вас в дорогу? — при этом Старый Клен внимательно посмотрел на Марию.
— Мы очень соскучились, и поэтому решили прийти сегодня. — выкрутилась Малиновская.
— Очень лестно слышать, — мудрые глаза Клена сузились, как бывает и у людей, когда они широко улыбаются. Его взгляд неторопливо обводил всех по очереди, пока не задержался на Настасье, восседающей на Пончике.
— У Стеклянной Госпожи нездоровый вид, — заметил он. — Что случилось?
— Да, Настя слегка приболела, — ответила Маша за подругу. — Отравилась… э-э-э… некачественной едой.
Татьяна, стоявшая рядом, немного удивилась, но виду не подала: наверное, — рассудила она — так будет правильней. Ни к чему Клену знать все неприятные подробности. Тем более никому неизвестно, как деревья вообще реагируют на подобные вещи.
— Нехорошо! — Клён продолжал рассматривать Настасью. — Но это поправимо. У Малого народца наверняка найдется куча разных снадобий от подобного недуга. Они мигом поставят её на ноги.
— Мы тоже на это надеемся, — сдержанно кивнула ему Таня.
— Нет ли каких новых вестей из леса? — спросил у Клёна Антон.
— Представьте себе, есть! — их вечно сонный собеседник неожиданно оживился. — Не далее как три дня назад до меня дошли слухи, что ваш чудесный друг, Евгений, в полном одиночестве пересек Грань миров. Затем он сошёл с тропы и, довольно быстро передвигаясь, углубился в нехоженые чащи лесов. Мои древесные собратья какое-то время наблюдали за его перемещениями, но, вот беда — он ушёл в такую глушь, что там не обитает никого из волшебных деревьев, и мы потеряли его. Говорят также, что он был сильно разгневан и зол, однако не могу сказать, отчего. Возможно, моим братьям это просто показалось.
Антон с Бирюком переглянулись. Малиновская встревоженно посмотрела на Настасью, но та, кажется, никак на это не отреагировала — по крайней мере, внешне.
— А обратно сквозь Портал он не возвращался? — уточнил Слава.
— О нет, Земляной Господин, — ответило ему дерево.
— Большое спасибо, Клён! — поблагодарил его Антон. — Мы, пожалуй, пойдём. Не хочется брести по лесу совсем уж впотьмах. Доброй ночи!