— Я вернусь. Обещаю, я не подведу, — Бирюк бросил последний горький взгляд на Танину спину, которая была уже далеко впереди, затем закрыл глаза и — исчез. Окружающий шум заглушил звук его телепортации.
— Я верю в тебя, — Флавиус ещё долю секунды продолжал смотреть на то место, где только что стоял Вова, а потом тоже побежал к воротам.
Массивная оконная рама была распахнута настежь, на каменном полу валялись куски штукатурки и несколько цветных стеклышек, выпавших из витража. В проеме окна, на подоконнике, возвышалась одинокая темная фигура, озаряемая багровыми отсветами, вспыхивающими в долине далеко внизу.
Антон стоял, простирая руки вверх, и всё его внимание было устремлено на хмурое, пепельное небо над головой, на котором все больше скапливались огромные, похожие на клочья грязной ваты, облака. Да уж, создание ливня — задача не из простых, она требует предельной концентрации внимания, силы и умения. Поток магической энергии, вырывающийся из кончиков его пальцев, был столь мощным, что воздух вокруг Антона зарябил, словно нагреваемый его чарами.
Внизу, в окутанной дымом Карнимирии, постоянно слышались какие-то неясные шумы и скрипы — именно в этот момент Мария силой своей магии распахнула створы Центральных ворот.
Тучи над лесом становились все темнее, все тяжелее и объемнее, из них вот-вот должен был хлынуть дождь. Думая о водяных потоках, обрушивающихся с небес, Антон никак не мог понять, что происходит на каменном крыльце замка: с того места, где он стоял, видно было плохо: обзор частично закрывала выдвинутая вперёд стена башни. Новый, далекий, но очень сильный грохот снизу заставил его снова с тревогой всматриваться в ночь: это рухнул надо рвом подвесной мост с остатками цепей. Свет из Главной галереи хлынул наружу, в образовавшийся проём, и марширующие к крепости неисчислимые тысячи мертвецов стали вдруг хорошо видны, освещаемые льющимися световыми потоками.
«Они что, совсем там спятили?» — подумал Антон, догадавшись о случившемся. — «Зачем они опустили мост?».
Долгое время ничего не происходило. Антон, не опуская рук, постоянно переводил взгляд то на грозовые тучи у себя над головой, то на едва видимую отсюда ленту древней дороги.
И тут слитный рёв заполонил собой все вокруг, и эхо его, достигнув всех уголков Нифльхейма, заметалось среди высоких конусов и каменных шпилей башен, уносясь в грозное, низко нависшее небо, а в следующий миг из ворот вылетел, как показалось, сверкающий всадник, устремившийся по дороге вперёд, и сразу следом за ним — сотни и сотни дварфов, крича, вопя, потрясая топорами и секирами, и сердца их пылали, переполненные праведным гневом.
Ночной воздух наполнили свистящие звуки, — это все новые и новые стрелы, пущенные лучниками дварфов со стен, вспороли мрак, ища и находя себе вражеские цели.
Антон ошалело смотрел на творящееся в долине, а когда он понял, что человек, принятый им поначалу за всадника, на самом деле Малиновская, скачущая на спине медведицы, он чуть не сошел с ума.
«Ненормальная!» — пронеслось у него в голове. — «Да что же ты творишь!».
Он с замиранием сердца наблюдал, не в силах сдвинуться с места, как быстро сокращалось расстояние между двумя воинствами. Как из-под земли, пробужденные несокрушимым призывом Зеленой магии Марии, взметнулось множество цепких корней, впиваясь в первые отряды хлынувших к ним мертвецов и, пригвождая мертвую плоть к земле, разрывали их на части.
Маша, встав на спине у Пончика, начала метать во все стороны ослепительно-зеленые магические пули, и те, удивительно точно попадая в головы зомби, валили их навзничь. А через несколько секунд подоспевшие на подмогу дварфы столкнулись с отрядами мертвых, и буквально смели с пути их первую линию наступления. Именно в этот миг запоздалые тяжелые капли дождя упали с небес на обугленную землю в нескольких местах; потом замерли, будто прислушиваясь к собственному звуку, чтобы тут же обрушиться миллионами новых капель над замком, над лесами, над широкой котловиной Карнимирии — повсюду.
— Получилось! — возбужденно прошептал Антон, видя, как низвергающиеся с неба тонны воды заливают все вокруг. Над Кленовым лесом начал подниматься густой черный дым.
Антон спрыгнул с подоконника и бросился вниз по лестнице — теперь дождь справится и сам, — помощи ждут другие. Но, пробежав пару-тройку шагов, он вдруг остановился, обернулся, посмотрел на темный проем окна, а потом опять вниз, на бесконечно уходящие лестничные пролеты.