— Кровь не хочет останавливаться. — Сеня был бледен, и, поморщившись, вяло потряс рукой. — Тоха, я не могу творить магию! В смысле, могу, но в руке ощущения такие, будто её ножом режут!
— Быстро в тыл, пока тебя снова не задели! — скомандовал Антон, а потом обратился к Славе и Алексису: — Мне нужно сделать так, чтобы все дварфы покинули поверхность пола! Проследите, чтобы малый народ отошел на лестницы или ещё выше, на подвесные балконы. Вы поняли? Никого не должно остаться внизу!
— Что ты задумал? — нахмурился Слава.
— Где, вашу мать, Таня? — вместо ответа рявкнул Антон. Он закрыл глаза, сосредоточился и пробормотал: — Трудно будет вот так, с нуля… из ниоткуда… — он простёр руки вперёд, и из его пальцев заструились потоки воды, с каждой секундой становясь все мощнее, заливая белоснежные мраморные плиты пола.
— Я здесь!
Антон открыл глаза, услышав рядом с собой Танин голос.
— Ты цела? Всё в порядке? — спросил он и, получив от Тани утвердительный кивок, продолжил: — Хорошо. Будь готова сотворить самую сильную молнию, на какую способна! — предупредил Антон, а потом крикнул замешкавшимся дварфам: — Живо уходите на лестницы!
Слава и Алексис подгоняли отстающих. Почти все дварфы уже находились наверху, отходя на балконы и балюстрады. Друмлины и мертвые, очевидно, решив, что сопротивление окончательно сломлено, быстро заполняли чертог.
Вода, сотворенная Антоном, стремительно наполняла зал, сплошным ровным ковром покрывая пол, плескаясь вдоль стен и, хлынув наружу через двери, разливалась вниз по лестницам и запруживала галереи. Вода в самих фонтанах вдруг забурлила и тоже начала выплескиваться через края, добавляясь к той, что уже была на полу.
Вражеские отряды зашлепали по слою воды, пробиваясь вперёд, обнадеженные столь поспешным отступлением противника.
— Сейчас, сейчас… — бормотал Антон себе под нос. — Ещё ближе… ближе… Таня, приготовься!
Татьяна, замерев, не отрываясь смотрела на приближающихся тварей. Она уже могла различать глаза друмлинов и злобные, темные огоньки, горящие где-то глубоко внутри них. Она приготовилась, чтобы нанести удар…
Внезапно всё исчезло вокруг. Вспышка огня. Боль. Крики. Красный свет заполняет пространство. Кто-то падает на землю. Мертвый. Это Флавиус. Таня начала задыхаться и пошатнулась, едва не упав. Потом невероятным, нечеловеческим усилием воли она всё-таки вернулась в своё собственное сознание. В глазах все ещё было темно. Нет, сейчас нельзя отключаться! Она нужна здесь. Здесь! Боже, что происходит? Взгляд резко прояснился. Мертвые и друмлины вдруг оказались совсем рядом — гораздо ближе, чем она предполагала: бледная мертвенная кожа зомби и оскалившиеся, исходящие слюной пасти вражьих выкормышей. А потом громкий крик Антона, словно из невообразимой дали, становясь все громче и громче, ударил по перепонкам:
— Таня! Быстрее! БЕЙ!
Татьяна очнулась, встрепенулась, приходя в себя и, наотмашь ударив руками в пустоту, шарахнула магией так, как только была способна. Молния, свет и, затем — треск огласили зал, яркая вспышка выжигала глаза. Крики и рёв пораженных током зверей слились воедино, взвиваясь под самые купола башен. Темные твари, оглушенные электричеством, разбежавшимся по наполненному водой залу, испуская отчаянные вопли, рухнули на пол, расплескивая влагу, сотрясаясь в судорогах и последних предсмертных конвульсиях.
Дварфы с балконов и лестниц махали топорами, разрубая летящих и бросающихся на них горгулий. Слава и Семён, издав радостный ор, обменялись жестом в стиле «дай пять». Татьяна, ослабевшая, рухнула на колени и прошептала: — Больше… нет… сил…
Антон с тревогой вглядывался в двери чертога. Им с великим трудом всё-таки удалось отбить эту линию атаки. Но к ним уже спешили новые темные орды. Очередные друмлины и зомби, идущие по пятам, стали более осторожны: они не касались воды, следуя по телам убитых, и новая волна темного воинства начала заполонять зал.
— Мы справимся… мы справимся… — повторял Антон как заклинание, успокаивая самого себя.
— Мы не сможем отражать их атаки до бесконечности, — едва слышно произнесла Таня, опуская руки и наблюдая за тем, как зал вновь наводняется мерзостными созданиями. — Что можно сделать против такой ярости и злобы? Колдовство Тёмных Сил неиссякаемо. Оно убивает даже нашу надежду, — одинокая слеза покатилась по её щеке. — Я не хочу умирать одна… О, Вова, где же ты?
Ответом ей было тяжелое, хриплое дыхание друмлинов, плеск воды и крики горгулий, подобные леденящим воплям чаек перед наступающей бурей.