Какой Славик тут здоровый, прямо половину фотографии собой занял — подумала Машка — не зря уже лет пять качается! Вячеслав и вправду был достаточно широк в плечах — долгое время он профессионально занимался плаванием, а теперь, когда все это осталось в далеком прошлом, ежедневно ходил в зал для поддержания формы.
Семён… Русый, крепкий, голубоглазый… Уже где-то успел загореть, хотя солнца-то нормального ещё и не было толком — сплошные майские тучи.
Чуть-чуть слева, сразу за Машкиным плечом — Антон, высокий темноволосый парень, слегка улыбаясь, смотрит немного в сторону — то ли на неё, то ли на Настьку — довольно трудно понять. А рядом с ним вечно неразлучная парочка — Татьяна и Бирюк, он же Вова, хотя никто его так давно не называет, чаще используя сокращённую форму от его фамилии. Танюха в своём неизменном синем ободке — кто-то когда-то сказал ей, что он очень подходит под цвет её волос — может даже и сама Машка — и теперь Таня носит его, не снимая, практически постоянно.
Какое безвкусие! — решает Мария, но потом вспоминает, что только позавчера сама купила похожий аксессуар, правда, другого цвета, и тихонько фыркает себе под нос. Интересно, на чью-нибудь свадьбу Бирюк тоже придёт в спортивных штанах? — размышляет Маша, разглядывая Вову.
Внезапно Настя толкает её локтем в бок, а затем совсем рядом раздаётся голос профессора Зельдина:
— Товарищ Малиновская, а вам есть что добавить по этому вопросу?
Она бросает умоляющий взгляд на Настасью, и та суёт ей под нос свой конспект. Быстро пробежав глазами в тетради и ничего толком в ней не поняв, Мария хлопает глазами и говорит:
— Да… Да, я тоже согласна с этой точкой зрения.
Наступает долгая пауза, кто-то на заднем ряду начинает хрюкать, и все смеются.
— Понятно, — улыбается профессор Зельдин. — Ушла в себя, вернусь не скоро. Как всегда.
Высидев две необычайно долгие пары, Маша и Настя спускаются на второй этаж, в столовую. Свободных мест почти нет, но им всё же удаётся найти незанятый столик у окна. Настя сегодня какая-то особенно мрачная, и Малиновская даже не знает, о чём бы её толком спросить. Обе девушки разворачивают свои только что купленные пирожки и, сосредоточенно жуя, молча смотрят в окно.
— Привет, девчонки! — к их столику, пробравшись сквозь толпу, подходит Слава. — Вы Женька не видели?
— Так вы же вроде сегодня с утра встретились? — удивляется Машка.
— Ну да, но потом-то мы в разные корпуса разошлись, — Слава облокачивается на столик, отчего тот жалобно скрипит. — Он вроде обещал спуститься к обеду, но чего-то его нет. Как прошли первые две пары?
— Да так себе, — отвечает за Машу Настасья, потому что та сразу запихнула себе в рот большую часть пирожка и пытается его прожевать.
— Ну, на втором курсе ещё сложнее будет, — Слава отламывает от Машкиной доли кусок пирожка, пользуясь тем, что она ничего не может ему возразить. — Схемы всякие пойдут, чертежи…
— Какие ещё чертежи? Ты не путай свою механику с нашей психологией. — возражает Малиновская, наконец-то прожевав еду. — И вообще, хватит жрать мою булочку!
— Ладно, я пойду, — подмигивает Слава и мгновенно растворяется в шумной толпе студентов.
Настя, немного подумав, говорит:
— Вечно у нас все спрашивают, где Женёк. Как будто мы его секретари!
— Кстати, насчёт Женька, — вспоминает Мария. — Мне показалось, или у вас там что-то намечается?
— Ничего такого, — безразлично отвечает Настасья.
— То-то я в машине и заметила, что «ничего такого».
— Ой, отстань!
Звенит звонок, и подруги начинают собираться на лекцию. А впереди ещё такие долгие две пары! Может, свалить с последней? Надо хорошенько об этом подумать…
Ну, вот и трамвай. Двери открываются, и Малиновская встаёт в очередь на посадку за какой-то бабулькой, чтобы поскорее попасть внутрь. Сегодня вечер пятницы, а это значит, что она едет на работу в кафе. В принципе, работа довольно неплохая — три раза в неделю по вечерам пятниц, суббот и воскресений (когда самый наплыв посетителей) ровно с пяти до одиннадцати вечера она надевает красивый белый фартук и порхает между столиками с блокнотом, принимая заказы.
Иван Васильевич — её начальник — был так добр, что согласился на этот график, и вот уже почти четыре месяца Машка там подрабатывает. Иногда ей кажется, что Иван Васильевич на неё запал: он вечно ей улыбается, подмигивает и вообще ведёт себя так, будто Малиновская ему что-то должна. Уж не думает ли этот пузатый лысеющий дяденька с толстыми, похожими на варёные сардельки пальцами, что она ответит ему взаимностью? Вообще ужасно, конечно… Приходится улыбаться в ответ и отшучиваться. Да и, если так по-честному, — немного бесит, что люди её элементарную вежливость воспринимают как флирт.