К тому времени, как Бо вернулся домой после колки дров, мое прежнее мрачное настроение испарилось. Я вызвалась приготовить стейки и салат, потом мы поели за нашим импровизированным столиком-холодильником на полу, болтая ни о чем серьезном, прежде чем встать мыть посуду.
— Хочешь поиграть во что-нибудь? — спросил Бо, убирая последнюю тарелку и доставая два бокала.
— Конечно. Криббидж?
— Или джин.
— Криббидж. Ты всегда побеждал меня в джине.
Он усмехнулся, наполняя наши бокалы виски, который принес ранее. Достав пару кубиков льда из пластиковых лотков морозилки, он насыпал их в стаканы и протянул один мне.
Я сделала маленький глоток, поморщившись, когда жжение распространилось по моему горлу и в живот.
— Не фанатка? — спросил Бо.
— Виски — это конек Фелисити, а не мой. Если нет красного вина, я предпочитаю текилу с верхней полки.
— Буду знать. В следующий раз.
Я улыбнулась, надеясь, что следующий раз будет, и что вновь возникшая близость между нами не исчезнет, когда он вернется в город. Я скучала без него на аванпосте последние пару месяцев. Не только потому, что мне было одиноко, но и потому, что я часто ловила себя на том, что хочу ему что-то сказать или задать вопрос.
Без сомнения, я буду очень скучать по Бо, когда вернусь домой в Сиэтл.
Спустя час и два стакана виски я была навеселе, и мне надрали задницу в криббидже.
— Я сдаюсь. — Я бросила свои карты на колоду. Мое слегка нетрезвое состояние делало меня счастливой и любопытной, а также действительно плохой в простой математике. — Давай сыграем в новую игру. Остаток ночи мы можем спрашивать друг друга о чем угодно, и другой человек должен отвечать.
— Разве это не то, что мы всегда делаем? — спросил он. — Ты изводишь меня личными вопросами, пока я, наконец, не сдамся.
Я хихикнула.
— Да, но на этот раз мне не придется изводить тебя.
— Я в игре, но каждый из нас получит пропуск по одному вопросу.
— Согласна.
Бо встал с пола и убрал доску для криббиджа, затем быстро развел огонь, прежде чем пойти на кухню, чтобы снова наполнить свой напиток.
Когда он наклонил бутылку в мою сторону, я покачала головой.
— Я думаю, что перейду на воду.
Я уже достаточно выпила, и, если я продолжу, был реальный шанс, что мой и без того слишком тонкий словесный фильтр рассыплется, как мокрая туалетная бумага. Последнее, что мне было нужно, — это выпалить, как сильно я хочу, чтобы Бо удовлетворил мою трехмесячную тягу к нему.
Бо вернулся в главную комнату и прислонился к стене с противоположной стороны от моего бревенчатого стула, на котором я сейчас сидела. Его длинные ноги сократили короткое расстояние между нами. Когда его босые ноги были направлены в мою сторону, я хорошо рассмотрела, насколько они были большими.
— Какой размер обуви ты носишь? — Он странно посмотрел на меня, но прежде чем он успел как-либо это прокомментировать, я сказала: — Запомни. Мы договорились не изводить.
Он ухмыльнулся.
— Сорок пятый. — Большой. О боже.
Я улыбнулась.
— Видишь, это было не так уж трудно, не так ли? Теперь твоя очередь.
— Самый неловкий момент из тех, что были у тебя в детстве.
— Наверное, когда мы с Джанессой впервые попробовали выпить. Мы накачались коричным шнапсом, и меня вырвало на себя и на парня, в которого я была влюблена. Он больше никогда со мной не разговаривал. Даже спустя столько лет я все еще не могу переварить вкус искусственной корицы.
— И никакой больше «Big Red»15?
Я скорчила кислую мину, и он рассмеялся.
— Моя очередь. — Я поерзала на стуле, когда за пределами аванпоста начал завывать ветер. — Что самое страшное, что когда-либо случалось с тобой?
Бо откинул голову к стене и заговорил, обращаясь к потолку. Измученное выражение его лица заставило меня захотеть взять свой вопрос обратно.
— Пару лет назад, Джесс, один из его помощников, и я были в лесу в поисках притона с метамфетамином. Мы нашли его, но прежде чем мы смогли его проверить, взорвался старый баллон с пропаном. Это была какая-то ловушка. Майло, помощник шерифа, получил ожоги третьей степени. Джесса отбросило на упавшее дерево, и ветка проткнула ему бок. К счастью для меня, я был достаточно далеко, и взрыв просто сбил меня с ног, но они оба чуть не погибли в тот день.
— Боже. Мне так жаль. — Моя рука потянулась к груди. Боль в его голосе была ощутима.
Он оторвал голову от стены.
— Нам повезло. Они оба выжили. Но Джиджи, жена Джесса, была в больнице, когда я их привез. Она медсестра. Самый страшный момент в моей жизни был, когда я сидел с ней, ожидая, когда выйдет врач и скажет нам, будет ли Джесс жить. Я знал, что, если он не выживет, я увижу, как разобьется ее сердце.
Я сидела молчаливая и ошеломленная. Бо избегал встречаться со мной взглядом. Он просто продолжал смотреть в потолок, заново переживая это воспоминание.
Я и мои чертовы вопросы. Я не обдумала этот вопрос до конца. Он только что слетел с моих губ, и вызвала эту ужасную боль, которую он только что пережил заново.
— Я не знаю, что сказать, — прошептала я. — Мне жаль. Я думаю, нам лучше прекратить эту игру.
Он покачал головой и снова посмотрел вниз.
— Не извиняйся, Сабрина. Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать. Может быть, просто сделаем следующий вопрос не таким тяжелым?
— Я могу это сделать. Твоя очередь?
— Давай снова ты.
Я улыбнулась, думая о теме, которая наверняка поднимет ему настроение.
— Ладно, у меня есть один. Кого ты любишь больше, брата или сестренку?
— Майкла. — Он ухмыльнулся, но затем предостерегающе ткнул в меня указательным пальцем. — Но, если ты когда-нибудь расскажешь Мейзи, я перекину тебя через колено.
— Я унесу это с собой в могилу. — Я подняла три пальца в скаутском приветствии. — Почему Майкла? Я бы поставил большие деньги на то, что ты скажешь: «Мейзи».
Он пожал плечами.
— Я люблю свою сестру, не пойми меня неправильно. Но мы с Майклом всегда были близки. Когда я рос, он был моей тенью. Многие парни, которых я знал, возненавидели бы, если бы их младший брат ходил за ними по пятам, но меня это никогда не беспокоило. Он был моим маленьким приятелем.
— Какая разница в возрасте между вами, ребята? — Бо закончил школу вместе с Фелисити, так что я знала, что нам обоим по тридцать четыре.
— Мейзи младше меня на шесть лет. Майкл на девять. У мамы были какие-то проблемы со здоровьем после моего рождения, поэтому они некоторое время ждали, чтобы завести еще детей.
Мы говорили о его родителях, брате и сестре, пока он не начал расспрашивать меня о моих. Затем разговор перешел на еще более легкие темы. Я узнала, что мы оба ненавидели складывать носки больше, чем любую другую домашнюю работу, включая мытье унитаза. Мы оба питали глубокую любовь к шоколаду, и его отвращение к клубничному йогурту было таким же сильным, как мое к черничному.
Через пару часов я совершенно забыла, что это игра. Болтать было так легко и комфортно, что это казалось лучшим свиданием в моей жизни.
Кайф от виски прошел, и я решила выпить еще немного перед сном. Я пошла на кухню, чтобы наполнить свой стакан, и сделала то же самое для Бо, но как раз в тот момент, когда я возвращалась, чтобы отдать ему напиток, комнату наполнила яркая вспышка, за которой немедленно последовал оглушительный раскат грома.
Все мое тело содрогнулось, и виски расплескалось по нашим высоким стаканам. Если бы они были чуть полнее, я бы приняла алкогольный душ. Я начала расслабляться, но снова сверкнула молния, и грохот сотряс мои кости.
— Ты в порядке? — спросил Бо, приподнимаясь от стены.
Я покачала головой.
— Мне нравится наблюдать за грозами, а не быть в их эпицентре. Это было слишком близко. — В любой момент молния может ударить в дерево, и оно может упасть на аванпост.
Он усмехнулся и похлопал по полу рядом с собой.
— Иди сюда и садись. Внутри мы в полной безопасности.
Я поспешно опустилась на пол и устроилась поближе, подтянув колени к груди. Когда еще одна вспышка и треск раскололи воздух, рука Бо обняла меня за плечи, и он крепче прижал меня к себе. По другую сторону от него сидел перепуганный Бун.
Мы все тихо сидели, слушая, как ветер и дождь барабанят по стенам и крыше аванпоста. Когда гром и молния, наконец, стихли, мое тело расслабилось, и я снова начала глубоко дышать.