Я ухмыльнулась.
— И ты скучала по сексуальному Сайласу.
Она попыталась, но не смогла скрыть улыбку.
— И Сайлас. — Она повернулась, чтобы посмотреть в заднее окно, где парни загружали коробки.
Мы бегали по Прескотту почти два часа. Нашей первой остановкой был продуктовый магазин. Мужчины зашли в магазин и вышли за минуту до закрытия, каждый толкая тележку для покупок, доверху набитую пластиковыми пакетами. Оттуда мы заправили грузовик Бо, затем заехали к Фелисити домой, чтобы забрать туалетные принадлежности, одежду и постельное белье.
Теперь мы стояли задом на подъездной дорожке к дому Бо, ожидая, пока они с Сайласом закончат собирать вещи.
Когда мы подъехали к дому Бо, я подумала, что он просто забирает свои личные вещи. Когда я увидела, что он заряжает бензопилу и топор, я спросила Фелисити, не позволит ли Джесс мне просто пожить несколько месяцев в тюремной камере. Она рассмеялась, но я не шутила.
Идея тюремной камеры стала еще более привлекательной, когда Бо посадил в грузовик собаку. Бун, что-то вроде рыжей гончей собаки, в данный момент тяжело дышал на переднем сиденье, заражая мой воздух своим горячим дыханием и покрывая все короткой шерстью. Большинство людей сочли бы его очаровательным, с его висячими ушами и морщинистым лбом, но животные были мне не по душе.
Загрузив припасы и завершив нашу последнюю остановку, мужчины запрыгнули обратно в грузовик, и мы все в молчании поехали обратно на ранчо Сайласа. Эмоции переполняли меня, и я с трудом дышала, сглатывая комок в горле. Моя рука инстинктивно нашла руку Фелисити, и я крепко сжала ее, черпая из нее силу в эти последние несколько мгновений, прежде чем она вернется к своей жизни с Сайласом, а меня увезут в глухое лесное убежище с Бо.
Когда грузовик припарковался рядом с деревянным сараем Сайласа, я подавила желание убежать. Дверь Фелисити открылась, и Сайлас встал рядом с ней.
— Все готово. Пора отправляться в путь.
Мы выскользнули из грузовика и встали рядом с сараем, мгновенно заключив друг друга в крепкие объятия.
— Я люблю тебя, — сказала она. — Будь осторожна и слушай Бо.
— Я тоже люблю тебя, леди. Будь в безопасности.
Если бы я могла исполнить еще одно желание, оно было бы для Сайласа и Фелисити, чтобы они не страдали от каких-либо последствий из-за того, что я привнесла этот беспорядок в их жизнь.
— Позаботься о ней, — я сказала эти слова Сайласу в то же время, как Фелисити сказала их Бо.
Обняв ее в последний раз, я повернулась и зашагала навстречу своей гибели.
Куда бы Бо ни повез меня, я точно знала, что земных удобств, которые я считала само собой разумеющимися, будет не хватать. Больше не будет быстрых походов в торговый центр за новой обувью. По пятницам вечером пиццу не доставят. Больше никаких телефонных звонков Фелисити, чтобы посплетничать и услышать ее голос.
Часы на приборной панели показывали 00:42. Менее двадцати четырех часов назад я праздновала хорошо выполненную работу в своей квартире на десятом этаже. Теперь я сидела рядом с собакой, собираясь отправиться в дикую местность с современным горцем2.
Затворническая жизнь, которой я всегда боялся, вот-вот должна была стать моей реальностью. Сердце болело, когда я оплакивала потерю своей свободы и независимости.
Мои глаза оставались прикованными к коленям, пока Бо усаживался на водительское сиденье и выводил грузовик в черную ночь. Каждая неровность на гравийной дороге подавляла мое настроение. Даже перспектива провести время с невероятно красивым мужчиной не могла поднять мне настроение. Угольное облако опустилось на мое сердце.
— Это долгое путешествие, — сказал Бо. — Тебе следует немного отдохнуть.
Этого не должно было случиться. Я была взвинчена и на грани слез.
— Скажи мне, почему мы не можем просто остаться здесь на ночь? — Идея отправиться в лес после полуночи казалась нелепой. Я не понимала, почему мы не могли отдохнуть и поехать утром. Прекрасный мотель, который я заметила во время своей короткой экскурсии по Прескотту, выглядел теплым и гостеприимным.
— Я не хочу рисковать тем, что тебя увидят при свете дня, — сказал Бо. — Люди здесь болтают. Много. Если кто-то увидит, что ты разгуливаешь с лицом, похожим на размягченное мясо, старые сплетники будут болтать об этом месяцами. Если Фёдоровы все-таки придут сюда, давай не дадим им ни малейшего шанса пронюхать. Хорошо?
— А что, если я пообещаю надеть бумажный пакет на голову?
Вибрации его сочного смеха разнеслись по кабине.
Я думаю, это означает «нет». Мои плечи опустились, когда я выглянула в боковое окно. Тот контроль, который я имела над своей судьбой, испарялся с каждой пройденной нами милей. Кого я обманывала? Я потеряла контроль в тот момент, когда Антон понял, что я играла с ним.
Ночная тьма проникла в мои кости. Луну закрыли облака, и единственным, что освещало наш путь, были фары дальнего света грузовика. Я никогда не видела такой темной ночи. Нигде не было видно ни огонька, ни вдалеке, ни в небе.
Бо прокладывал путь по лабиринту окружных дорог через прерию, постепенно приближая нас к горам вдалеке. Мы въехали в линию деревьев, как в стену. Лес не постепенно сливался с равнинами, вместо этого он проводил резкую грань между приручаемым и диким.
Когда мы углубились в чащу леса, мое беспокойство достигло новых высот. Каждый мускул моего тела был напряжен, пока мои глаза метались между деревьями в поисках признаков движения. Бугимен мог в любой момент выскочить из-за стены вечнозеленых растений и напасть на нас. Мы были бы полностью в его власти, не имея возможности свернуть с нашей двухполосной дороги из-за стен толстых коричневых стволов по бокам.
— Сколько еще ехать? — Мое колено подпрыгивало вверх-вниз, а пальцы барабанили по бедру. Высокие здания города никогда не заставляли меня чувствовать себя в такой ловушке, как нависающие деревья в этом темном лесу.
— Около двух с половиной часов, если мы не наткнемся ни на какие дорожные преграждения.
Часов? Куда он меня везет, в Сибирь? И что он имел в виду под дорожными преграждениями?
— Какого рода могут быть преграждения на дорогах?
— В основном поваленные деревья. Есть пара мест, где дорога проходит вдоль ручья. Этой весной его затопило, и я не знаю, была ли размыта дорога.
Я скрестила пальцы на коленях, молясь, чтобы мы не наткнулись ни на какое дорожное преграждение. Печальная судьба заключалась в том, что я действительно с нетерпением ждала нашего прибытия на аванпост, просто чтобы убраться с этой жуткой дороги.
Но поскольку у нас было несколько часов, я сделала глубокий вдох, заставляя себя расслабиться, пока считала до ста. Это начало помогать, мои нервы успокаивались с каждой цифрой, но, когда я дошла до тридцати четырех, я увидела пару желтых глаз, выглядывающих вдалеке из-за дерева.
Был ли это волк? Или медведь гризли? Может быть, пума, поджидающая, чтобы наброситься на наш грузовик, когда мы будем проезжать мимо? Все мое тело застыло, когда глаза исчезли. Я лихорадочно искала признаки присутствия других животных, скрытых за завесой темноты. Раскачивающиеся кусты заставляли меня подпрыгивать при каждом движении.
О боже, я ненавижу это. Каждая клеточка моего существа ненавидела это. Мое сердце бешено колотилось, а руки так сильно сжимали бедра, что завтра у меня будут синяки.
— Это был всего лишь олень, — сказал Бо, чувствуя, что я на грани приступа паники. — Мы, вероятно, увидим их кучу по пути. Они ведут ночной образ жизни, еноты и совы тоже, но все они совершенно безвредны.
— А как насчет тех, у кого большие зубы и острые когти? Не такие уж безобидные?
— Они и близко не подойдут к этому грузовику.
— Ты уверен?
Он усмехнулся.
— Я уверен. Со мной ты в безопасности, Сабрина.
Это заявление, прозвучавшее его успокаивающим голосом, развеяло некоторые опасения.
— Ты поговоришь со мной пока мы едем? Я здесь не в своей тарелке и, как ты, наверное, можешь сказать, чертовски волнуюсь.