Он снова рассмеялся, и его теплый тон успокоил мое бешеное сердцебиение.
— О чем ты хочешь поговорить?
Прежде чем я успела ответить, Бун пересел со стороны Бо на мою, положив голову мне на колени. Я замерла, не зная, что делать, пока он не посмотрел на меня нежными глазами. Расслабив хмурый взгляд, я нерешительно положила одну руку ему на шею. Окей. Не страшно. И, по крайней мере, от него не воняло. Инстинктивно мои пальцы погладили его мягкую шерсть. Было довольно приятно погладить собаку, но я все равно помыла бы руки при первой же возможности.
— Как долго ты живешь в Прескотте? — Может быть, задавание вопросов поможет занять мой разум.
— Всю свою жизнь, — сказал он. — Я уехал в колледж, но сразу после окончания вернулся.
— Чем ты занимаешься?
— Я руковожу офисом лесной службы США и поисково-спасательной командой округа Джеймисон.
Во всем этом не было ничего удивительного. Если бы мне пришлось гадать о его карьере, я бы выбрала занятие на свежем воздухе. Деревенский аромат сосны наполнил кабину грузовика, и исходил он не от этих маленьких освежителей воздуха в виде рождественской елки.
Это все был Бо.
Как ни странно, это было привлекательно. Час назад я бы сказала, что соленый океанский бриз был моим любимым натуральным ароматом. Теперь это было спорно.
Некоторое время мы сидели тихо, я нежно гладила Буна, украдкой поглядывая на Бо.
Его крупное телосложение хорошо вписывалось в его огромный зеленый грузовик. Меня поглотило большое сиденье, но я сомневалась, что Бо смог бы удобно разместиться на чем-нибудь другом. Его квадратные и угловатые руки делали руль похожим на детскую игрушку, занимая три четверти всего его диаметра. Я пыталась отогнать свои неуместные мысли, но все, что я могла представить, были эти большие руки на моих изгибах.
Я всегда усердно работала, чтобы поддерживать свою подтянутую фигуру, но мое предпочтение пицце и пиву означало, что на моих бедрах и животе всегда было немного лишнего. Я подумала, что это чертовски сексуально, когда мужская рука бродит по этим участкам и исследует мои более мягкие места. Мысль о гигантских мозолистых руках Бо, обхватывающих и сминающих мою задницу, вызвала тупую пульсацию у меня между ног.
Что со мной было не так? Как я могла фантазировать о сексе в такое время? Я весь вечер сходила с ума из-за Бо.
Может быть, это был способ моего разума сохранить здравомыслие. Секс всегда был моим бегством от реальности, единственной вещью, которую я никогда не воспринимала слишком серьезно. Сегодня вечером я бы сделала перерыв. Завтра я бы вычеркнула секс из списка мыслей.
— Ты выросла в Сиэтле? — спросил Бо, возвращая мои мысли в безопасную зону.
— Нет, я из Флориды. Я переехала в Сиэтл сразу после окончания средней школы.
— Вы с Фелисити познакомились в колледже?
Я ухмыльнулась.
— Вроде того. Мы обе ходили в одну школу, но познакомились не там. Мы с ней обе были в коротком списке претендентов на желанную квартиру недалеко от кампуса. Домовладелец был настоящим придурком. Я пыталась подкупить его выпечкой и подарочными картами. Оказывается, Фелисити делала то же самое, а этот засранец просто водил нас за нос. Когда мы собрали все кусочки воедино, мы нашли квартиру с двумя спальнями, которой управлял кто-то, кто не воспользовался двумя наивными молодыми женщинами.
Фелисити была моей соседкой по комнате и лучшей подругой почти десять лет. Она съехала только после того, как мы утвердились в нашей карьере. Она переехала в шикарный кондоминиум в центре города, в то время как я осталась в обветшалой квартире, которую мы делили. Но когда я унаследовала немного денег от бабушки, я разорилась и использовала их, чтобы снять квартиру в трех кварталах от Фелисити.
Она была скорее семьей, чем другом.
Фелисити была единственным человеком, которого я впустила в свою жизнь со времен старшей школы. Она была такой сильной и уверенной в себе. Она никогда не позволяла мне оттолкнуть себя, даже когда я пыталась. Это заняло некоторое время, но я поняла, что мне не нужно бояться, что наша с ней дружба закончится. Она была вовлечена в это на всю жизнь.
Когда Фелисити переехала в Монтану, мне нужно было чем-то заполнить пустоту ее отсутствия, отдохнуть от одиночества. Вероятно, это была одна из причин, по которой я так погрузилась в историю с Фёдоровыми.
Но Бо не нужно было знать ничего из этого.
— У тебя есть еще родственники в Прескотте, кроме сестры? — Мне казалось, что лучше задавать вопросы Бо, чем отвечать на его. Репортеру во мне всегда было удобнее собирать информацию, чем раскрывать ее.
— Да. Почти вся моя семья. Я монтанец в четвертом поколении. Мои родители все еще живут в доме моего детства. Мой младший брат Майкл живет в двух кварталах от меня. Родители моей мамы живут в одном и том же месте уже тридцать лет. Другая моя бабушка находится в доме престарелых. Тети, дяди и двоюродные братья тоже очень близко.
— Это очень похоже на то, как обстоят дела с моей семьей во Флориде. Я единственная из МакКензи, переехавшая из Флориды за последние двадцать лет. Тебе нравится, когда все находятся рядом?
— Нравится. Я близок с Майклом и Мейзи и стараюсь проводить с Коби как можно больше времени, поскольку рядом с ним нет отца. Но то, что все они лезут в мои дела, временами надоедает. Ни одна из женщин в моей семье не может понять, почему я до сих пор не женат. И их бесит, что я не позволяю им сватать меня.
Не женат. Приятно знать. Я предположила, что это так, судя по его пустому безымянному пальцу, но теперь моя догадка подтвердилась — не то чтобы я когда-либо планировала приударить за Бо. Я была уверена, что влечение, которое я испытывала к нему, исчезнет через несколько дней. Это был просто трепет «эй, смотри, какой горячий парень». Верно?
Верно.
Кроме того, что, черт возьми, ему от меня нужно? Я была гребаной катастрофой.
— Так почему же у Коби нет отца?
— Черт возьми, ты любопытная, не так ли?
— Эй! Я журналистка. Это приходит вместе с территорией. — Я впилась взглядом в его профиль, но смягчилась при виде его широкой улыбки, полной ровных белых зубов.
Вот это был хороший вид.
Спокойное выражение лица Бо было суровым. Его темные брови и прямой нос были такими серьезными. Но улыбка? Черт возьми. Возможно, мне потребуется пара недель вместо пары дней, чтобы преодолеть свою влюбленность.
Она бы, в конце концов затихла, как и всегда. Ни один мужчина никогда не очаровывал меня надолго. Самые серьезные отношения, которые у меня когда-либо были, длились всего четыре месяца — это если не считать моего мучительного фарса с Антоном, который длился почти шесть.
Не делай этого.
Моему мозгу было что переваривать сегодня вечером, и без того, чтобы мое отвращение к самой себе сыграло свою роль. Позже, когда я буду в безопасности и устроюсь в укрытии, я смогу начать обдумывать, как далеко я зашла, чтобы получить свою историю. Я подумаю о том, сколько оргазмов я симулировала с Антоном. Сколько раз я сдерживала дрожь, когда он целовал меня. О том, как я использовала свое тело, чтобы создать свою историю и стать знаменитой.
О том, как я упустила из виду, зачем вообще все это затеяла.
Об этих вещах я подумаю позже, но не прямо сейчас. Сегодня вечером я бы сосредоточилась на том, чтобы побольше узнать о Бо Холте.
— Итак, ты собираешься ответить на мой вопрос?
Он вздохнул.
— Это долгая история.
— Разве у нас не много времени, пока мы добираемся до аванпоста?
— Хорошо. — Он кивнул. — Я изложу тебе суть. Отец Коби был врачом в больнице, где Мейзи работала медсестрой. Они начали встречаться, она забеременела. Он не хотел быть отцом, поэтому они расстались. Оказалось, что он был сумасшедшим ублюдком, который воровал отпускаемые по рецепту таблетки в больнице и продавал их старшеклассникам в городе. Он похитил жену Джесса, Джиджи, и Мейзи и чуть не убил их.
— Подожди. Это была твоя сестра? — Я уставилась на него, открыв рот.
— Да, это была Мэйз. Врач пытался убить ее, потому что она не хотела делать аборт. Он хотел убить Джиджи, потому что думал, что она догадалась о воровстве. В конце концов, им удалось сбежать, но только потому, что Мейзи вонзила ему скальпель в горло.