Наконец как-то утром я получил от него приглашение:
Эдди Стронгбоу Высокие Ставки сочтет за честь считать Ставлю-Планету О’Грейди своим гостем, если последний соблаговолит прибыть на планету-казино Монте-Карло IV. Все расходы, за исключением карточных проигрышей, будут оплачены хозяином.
— Вы полетите со мной? — спросила молодая женщина, доставившая мне приглашение.
— Да, почему нет? — Решение я принял мгновенно. — Если уж нам предстоит решить, кто из нас лучший, почему бы не позволить вашему боссу оплатить мои транспортные расходы и выпивку.
— Он надеялся, что вы примите такое решение, сэр, — ответила она.
— Между прочим, а где находится эта Монте-Карло IV?
— Неподалеку от Малого Магелланова Облака, — последовал ответ. — Мистер Стронгбоу выиграл звездную систему Кромвель и несколько месяцев тому назад официально переименовал ее. Позволите помочь вам собрать вещи?
Я похлопал по карману, в котором лежал мой бумажник, и по другому, с приносящими удачу игральными костями.
— Все необходимое при мне.
— Может, возьмете с собой что-нибудь из одежды? — предложила она.
— Новую одежду я куплю на Монте-Карло IV. Все равно платит ваш босс.
Она пожала плечами и повела меня к своему кораблю. В экипаж входили еще три женщины и звались они Королевами Червей, Бубен, Треф и Пик, хотя, по правде говоря, я так и не понял, кто есть кто. Думаю, они меняли имена каждые несколько часов, чтобы запутать меня.
Путь до Монте-Карло предстоял неблизкий, поэтому я воспользовался камерой Глубокого Сна, и они разбудили меня за час до прибытия. После Глубокого Сна мне всегда хочется есть, оно и понятно, в ней обмен веществ лишь замедляется, но не останавливается, так что калории продолжают расходоваться, поэтому я с жадностью набросился на еду.
Только успел перекусить, как корабль приземлился и меня тут же доставили в пентхауз самого большого, самого сверкающего отеля планеты. С шестью спальнями, три уже с женщинами, восемью или девятью ванными комнатами, множеством каминов и головизоров, двумя набитыми бутылками барами, роботом-барменом (не такой дружелюбный, как Регги) и даже библиотекой с настоящими бумажными книгами, а не пленками, дисками и кубиками-кристаллами. Конечно, я бывал в пентхаузах и получше, но в Монархии, а не за ее пределами.
Только я успел оглядеться и познакомиться с женщинами, как появилась Королева Червей (а может, Бубен) и сообщила, что мой хозяин ждет меня внизу. Я пожелал дамам спокойной ночи и последовал за ней. На первом этаже располагалось огромное, элегантное казино. Я увидел настоящие карты, настоящие кости, реальных, живых дилеров и питбоссов — никаких тебе компьютеризированных голографических дублей, как на Новом Вегасе или Маленьком Монако. Мы пересекли зал, направляясь к стальной двери, по сторонам которой стояли охранники, ростом и статью не уступающие Катастрофе Бейкеру.
— За этой дверью игровая комната мистера Стронгбоу, — объяснила Королева Червей, когда охранники распахнули перед нами дверь. — Она зарезервирована для него самого и его персональных гостей.
Эдди Высокие Ставки сидел на обитом кожей стуле у дальнего конца стола из красного дерева, поверхность которого обтягивало зеленое сукно высочайшего качества. Перед ним стоял наполовину пустой стакан, в левой руке он держал бездымную сигару с Брендиса VII. Ростом ниже, чем я ожидал, с лысой, как бильярдный шар головой, в костюме-трансформере, который то становился римской тогой, то генеральской формой, то бендорианским фраком (надеюсь, вы такие видели? Они светятся в темноте), чтобы опять превратиться в тогу.
Возможно, костюм этот и был последним писком моды, но о самой комнате я такого сказать не мог. Стулья не принимали форму тела, стояли на полу, вместо того чтобы парить над ним, лампы светили с потолка, а не плавали над правым плечом. С другой стороны, комната принадлежала ему, так что интерьер определял он и никто другой.
— Ставлю-Планету О’Грейди, — улыбнулся он. — Вы и представить себе не можете, как мне не терпелось познакомиться с вами. Иногда мне уже начинало казаться, что мы никогда не встретимся.
— Я всегда полагал, что рано или поздно этого не избежать. — Я подошел к нему, пожал руку. — А потом получил ваше теплое приглашение. И решил не тянуть с приездом.
— Ваше присутствие — большая честь для моего скромного заведения. Я надеюсь, что вы согласитесь сыграть со мной.
— Для того я и прилетел.
— Великолепно! Некоторые из местных знаменитостей выразили желание стать свидетелями нашего соперничества. Вы не будете возражать, если…
— Приводите их, — прервал я его. — Я обожаю играть при зрителях.
— Вы не только игрок, но и джентльмен, — просиял Эдди Высокие Ставки. — Я действительно рад, что вы согласились приехать.
Он провел рукой над лежащим на столе кубиком, другая дверь растворилась в воздухе, в комнату вошли несколько мужчин и женщин. Эдди незамедлительно их представил: мэр, генерал, губернатор планеты… Я хорошо запомнил высокую толстуху — местную оперную приму.
Они заняли свои места, и Эдди предупредил: после начала игры никто не должен произносить ни слова. Нарушителю надлежало тут же уйти.
Женщина, которую в этот вечер звали Королева Бубен, принесла дюжину нераспечатанных карточных колод, полдюжины комплектов новеньких игральных костей и дала какие-то указания коренастому молодому человеку, который стоял у рулеточного колеса.
— Что выбираете, Ставлю-Планету О’Грейди? — спросил Эдди Высокие Ставки.
— Я всегда отдавал предпочтение покеру, — признал я.
— Покер так покер, — кивнул он. — Сыграем в настоящие карты? Я терпеть не могу компьютеров.
— Нет возражений.
Он бросил мне колоду, подождал, пока я открою ее. Я проверил карты, убедился, что они не меченые.
— По-моему, чистая колода, — объявил я. — Начнем?
— Во что играем?
— Пятикарточный покер.
— Ставка? — осведомился он.
— Какая вам угодно.
— Как насчет миллиона кредиток? Поднимать можно на пять миллионов минимум. Предела нет.