А вот о стойких медицинских наноскафах паникующие технозависимые сограждане почему-то и не вспоминают. И никто не пробовал суперлативно простерилизовать и утилизировать наноскафы-симбионты собственного организма вместе с полостной и кишечной микрофлорой. Вероятно, такое сумасшествие, коллеги, мы еще увидим, мрачно предрекал доктор Бармиц.
Видимо, к компетентным голосам профессионалов: ученых, инженеров, менеджеров, промышленников — прислушивались только те, кто мог их уразуметь. Из чего милорд генерал Цзен сделал заключение: Кадмейский кризис не столько политическое явление, сколько интеллектуальное недоразумение, показывающее ту глубину пропасти, которая ныне отделяет дата-релевантную образованную элиту от массового упрощенного коллективного сознания, скорее, свойственного роевым насекомым или стадным животным, чем сообществам, именующим себя разумными людьми… С аберрациями, дифракциями и рефракциями, надо подчеркнуть, добавил доктор Алмо, за ланчем напомнив сотрапезникам еще обо одном прелюбопытном визульно-оптическом сюжете, распространяемым перигалактическими масс-медиа.
После того, как в "Актуальных героях" досточтимый адепт-магистр нанобионики Борис Донкин, рассказал и показал, как двигаются в пространстве-времени лабильные гиперструктуры наноинфильтрантов Кадма-Вэ, в суперлативных мирах среди носителей стандартных инфомодулей и тех, кто вообще обходится примитивными браслетами-коммуникаторами, возникла мода на фасеточные очки-фотоумножители, позволяющие оптически разглядеть микроорганизмы и скопления вирусов невооруженным глазом, то есть без омнирецепторов и БИМа. Как раз в такие очки магистр Бо Донк предлагал посмотреть желающим в студии "Трансметагалактик". Затем наряду с очками-мелкоскопами в продаже появились также модные, пользующиеся огромным спросом фасеточные монокли, всюду фиксирующие наличие микробов. К сожалению, отметил граф Алмо, масс-медиа ничего не сообщают о том, стала ли интеллектуальная чернь чаще мыть руки перед едой…
— Отлично сказано, док Алмо! — не смог сдержать крик дидактической души виконт Либен. — Именно интеллектуальная чернь — всему учили, ничему не выучили…
Коль речь зашла о санитарии, сидевшие за ланчем леди и джентльмены, не могли не вспомнить об отрицающих блага цивилизации немытых сопри-натуралах, в массовом порядке повсюду как лемминги мигрирующих, спасающихся от нанотехнологической угрозы в горах, лесах, в диких джунглях, то бишь в национальных парках и заповедниках. Притом среди открыто практикующих примитивный образ жизни и сочувствующих им втайне, количество просьб, поданных работодателям о длительных неоплачиваемых отпусках по семейным обстоятельствам, рекордно возросло. В то же время на того, кто нынче намерен провести пасхальные каникулы на природе, окружающие стали посматривать косо и с холодком. Не секрет, принадлежать к чудаковатому сословию сопри даже среди ати-экстремалов, живущих на внешней выпуклой стороне Террании Примы, считается душевной болезнью, не имеющей ни малейшего отношения к благородной эксцентричности и достойной экстравагантности.
Не спасения души ради, но во имя рыцарственного клубного членства в Конгрегации хладного металла сэра Ли и сэра Цзена, отправляющихся в отпуск на дикий горный Рифей, они избавлены от подозрений в приверженности или душевным симпатиям к жизненной философии презренных сопримитивистов. Ибо рыцарям-конгрегатам надлежит по статуту непрерывно укреплять воинский дух и рыцарственную доблесть природными трудностями. Хотя ни ати, ни их антиподы инси, местожительствующие на внутренней вогнутой стороне двойной столичной планеты, не догадывались, в какой крестовый поход собрались наши добрые рыцари, мысленно приготовившиеся после ланча в 3-м амниотическом центре, высидеть долгое инструктивное совещание, посвященное оперативно-тактическим планам скрытого проникновения в карантинно-санитарную зону на Кадме-Вэ.
О, рутина! Когда же мы перестанем болтать днем и ночью? А болтун — находка для шпионов, джентльмены…
Тем не менее, вероятных утечек информации они не очень опасались, напротив, сейчас требовалось обескуражить, удивить и поразить, как настаивал док Бармиц, всех возможных конкурентов команды "ДВТ энд компани" необычной общей встречей на столичных просторах. Поскольку безукоризненно разработанным планам теперь мало что могло помешать осуществиться.
***
— Наш план просачивания, леди и джентльмены, предусматривает несколько этапов развертывания в локальных условиях красного имперского ордонанса, когда любой межпространственный объект, не поддерживающий многоступенчатые требования системы опознавания "свой — чужой" подлежит обязательному уничтожению…
Полковника красного резерва корпуса рейнджеров графа Атила Алмоши, председательствовавшего на инструктивном совещании, нисколько не смущал тот, факт, что он докладывает присутствующим о планах преодоления систем и противодействия мероприятиям боевого охранения во фронтовом предполье Кадма-Вэ, предусмотренных имперским ордонансом красной тревоги. В прошлом на действительной службе ему не раз приходилось воевать за условного противника на командно-штабных учениях. И не так уж давно на своем рейнджерском месте в должности лорда-командатора соединения фельд-кампаментов он в боевых условиях обеспечивал красный ордонанс в зоне Армориканского инцидента. Исходя из чего, к порученному делу полковник Алмо отнесся скрупулезно, ревностно, можно сказать, ригористично, начав с предыстории и предпосылок введения чрезвычайных мер звездного умиротворения, как их стали называть после выхода одноименного замечательного научного труда полковника Тео Сальсы. Долгих лет ему жизни! Затем полковник Алмо подробно остановился на политических и военных причинах, побудивших императора Андра V Фарсалика провозгласить красный ордонанс в сферическом секторе пространства-времени на дистанции 10 килопарсеков от системы Кадм-Вэ…
— Саби, ты с Малком Боргом вместе служила?
— Угу, в одном взводе в иберийской учебке вдвоем припухали перед Иорда Далет. Не боись, Дини, паренек, Малк, старательный, если что, мигом выдернет твою симпатичную попку с Кадма. Только свистни репером… А я тебя приласкаю…
— Ой, боюсь, боюсь, буферами придавишь, я лучше внизу, в холодке…
— Грубиян…
Между тем, полковник Алмо, строго посмотрев на величавые груди пилотессы Саб Дерим, словно искал на ее цивильном одеянии орденские планки и нашивки за ранения, не нашел ничего лучшего, как перейти к конкретике:
— Благодаря предусмотрительности главного сержанта Дерим, мы можем воспользоваться астрогационной точкой нуль-перехода внутри сферы фронтальной ответственности астрорейдеров поддержки… — полковник чуть было не назвал противником оцепление из соединений имперской спейсмобильной пехоты, но, видимо, посчитав реальным неприятелем иных субъектов, продолжил докладывать.
— Во внутреннем секторе патрулирования наша астероидная платформа будет идентифицирована системами слежения внутренней зоны как дружественный транспорт вагантера Саб Дерим, направляющийся для установки дополнительного оборудования на имперский маяк-сигнум, последовательно подтверждающий действительность опознавательного кода. Затем платформа внезапно открыто перемещается, отказываясь от идентификации, в астероидный пояс газового гиганта, где вместо нее спонтанно, как нами запланировано, в соответствии с приказом и тактикой боевого охранения, автоматически уничтожается ложная цель аналогичных гравиметрических показателей. Гравитационные и электромагнитные эффекты, сопровождающие уничтожение ложной цели, замаскируют нашу платформу и синхронно позволят спецгруппе скрытно направить анкер-болид в метеоритный рой, движущийся по необходимой нам траектории. Соответствующий хронометраж проведен и приводы размещены мастер-сержантом Боргом из группы поддержки первого лейтенанта Мо. В течение трех часов анкер-болид активизируется и создает нам непосредственно на маяке-сигнуме промежуточную стационарную площадку нуль-перемещания…