Куда-то они там влезли кверху толстым голым каком и что-то чем-то неаккуратно задели… Буферами, небось, девки подтолкнули…
Спускаться вниз к эпицентру ядерного взрыва с рейнджерскими солеными шуточками несложно и неутомительно, если без волнений и ускорений. Спуск уклоном всего градусов 50–60; по-альпинистски вертикальные и отрицательные углы можно обойти; гравитация — две трети от стандарта. На поверхности горы хорошее прикрытие от визуального наблюдения снизу давали нагромождения скального камуфляжа и гранитных обломков помельче, видимо, образовавшихся уже естественным путем. Температура чуть выше пяти градусов по шкале Цельсия, а яркое оранжевое солнышко Кадма-Вэ не обещало маломальского углекислотного дождика. И это замечательно, сэр Либен! Дину Ли не надо было объяснять: на этой планете осадки выпадают преимущественно в виде аммиачно-углекислого раствора, разъедающего защитно-камуфлирующий слой нанокраски рыцарского металл-хитина, оставляя на нем некрасивые белесые пятна.
Меньше часа рейнджерам, петлявшим по горному склону, прижимаясь и приноравливаясь к пересеченной местности, как нельзя лучше способствующей скрытному приближению, понадобилось, чтобы добраться до зоны наведенной радиации. Было очевидно: визуально и ольфатически, вездесущим наноинфильтрантам грязный ядерный взрыв определенно пришелся вовсе не по нраву. Их концентрация стала менее чем предельно допустимой, если не сказать безопасной, и рыцарственные коллеги Цзен и Ли прибегли к полной реализации всего потенциала своей суперлативной экипировки.
Три анкер-болида орбитального десанта, находящихся в режиме локальной деактивации, они обнаружили немедленно и немного погодя, еще раз изучив местность, по четкому запаховому следу пошли по маршруту высадившейся группы, видимо, без всяких раздумий 6–7 часов назад углубившихся в гору. Неизвестно по какой причине (возможно, цинь-американцы запланировали уничтожить таким образом нечто ценное и тайное) направленный внутрь горной пирамиды радиоактивно грязноватый ядерный взрыв пробил глубокую дыру в здании. Тогда как соседнее помещение, где были обнаружены тела одного мужчины и двух женщин, оказалось практически неповрежденным — рухнули только многослойные пеностальные стены и потолочные перекрытия из неопознанного материала, расположенные ближе всего к относительно узкой зоне сплошных разрушений.
— Генерал Цзен! Смотрите, как хорошо умели обращаться с конвенциональным ядерным оружием ваши дальние родственники, сэр.
— Вы не совсем правы, сержант. Чистокровных ханьцев в Цинь-Америк проживало менее десяти процентов ко времени поздней Панспермии. А мои предки появились на Ханьхэ за 1200 лет до провозглашения Цинь-Американской гегемонии. Здесь же пять миллениумов тому назад основное население составляли англосаксы, а ханьская топонимика — дань традиции первопоселенцев. Потрудились бы получше изучить вводные и предварительную оценку обстановки, мастер-сержант Ли!
— Простите, сэр, бригадный генерал Цзен, сэр. Моя шутка неуместна…
Поспешившему рассыпаться в извинениях Дину Ли чувства генерала и его несклонность шутить были понятны. На него самого удручающее впечатление произвел вид трех трупов с развороченной грудной клеткой. У мужчины среди обломков ребер все еще пузырились кровавые клочья легких — их бесполезно пытались залечить висцеральные наноскафы, которым не суждено получить команду отмены от взорванного БИМа. У женщины высокого роста внутренний взрыв вырвал с корнем правую грудь и вывернул наружу тонкий кишечник вместе с пополам рассеченным желудком. Живучая пищеварительная система пыталась продолжать свое дело: окровавленные кишки шевелились, часть желудка судорожно сокращалась и подергивалась. Видимо, принадлежавшая другой женщине с широкими бедрами сорванная грудь, совсем не поврежденная, ничуть не изменилась по форме и размерам. Она смуглым конусом как на подносе стояла на большом куске металл-хитиновой кирасы, а из сморщенного, бессильно свесившегося бледного соска по капле сочилась кровь…
От эдакого натуралистического зрелища Дину Ли самому стало не по себе, чего уж тут говорить о Су Цзене, являющимся яростным противником отвратительного политического администрирования, предписывающего держать вот под таким контролем боевые имплантанты элитных комбатантов империи. До скрежета зубовного сжав челюсти, генерал Цзен протокольно зафиксировал в пансенсориуме кровавую бойню, будучи уверенным — его свидетельские показания станут еще одним доказательством в обвинительном акте, который, он надеялся, вскоре будет предъявлен безмозглым политиканам-касикам, протолкнувшим имперский закон, лицемерно провозглашающий, — леди и джентльмены, полюбуйтесь какие, — дополнительные меры по обеспечению информационной безопасности…
Затем генерал Цзен взял у бесславно сгинувших имперских военнослужащих все требующиеся для формальной экспертизы и идентификации генетические образцы тканей. Ни ему, ни Дину Ли погибшие лица не были известны. Хотя и без того обоим ясно: все трое в фехтовальных доспехах с пятью крылатыми звездами орбитального десанта на шлемах представляют, вернее, представляли едва ли не в полном составе команду АМТ, подобно рейнджерам авантажно высадившуюся на Кадме-Вэ с тайной миссией.
— Хотелось бы поделиться с вами одним секретом, виконт Либен. Глубокоуважаемое многими, но только не мной, руководство "Армискут-ТП" в очередной раз пожертвовало пешками, недвусмысленно показав, каким образом оно теперь не желает авантажно перебегать дорогу конкурирующим фирмам. Уверен: чисто по-человечески отказаться от продолжения и свернуть тайную операцию директорат АМТ без соответствующего жеста не собирался, дабы никто ни в "Дивитек", ни в "Милитарм" не смог его упрекнуть в слабости и нерешительности. Думаю, хождение по трупам, периодически устраиваемое нынешним правлением "Армискут", впредь недолго продлится. Я вам обещаю это, сэр Либен. Клянусь честью, АМТ за это заплатит…
— Ваша клятва услышана мною, сэр Сунь Янцзен. Ее торжественно и всемилостиво перед Создателем и людьми подтверждает сэр Динарт Либен-Мельхиорент, третий виконт де Сен-Север…
Отдав должное рыцарским ритуалам, какие, может статься, имеют намного больше общего с реальной политикой, чем с какими-то потешными историческим реконструкциями минувших обычаев и нравов, Дин Ли и Су Цзен скрепили рукопожатием обоюдное согласие и единомыслие. Кроме сэра Либена, сэр Цзен мог рассчитывать на поддержку гораздо более влиятельных единомышленников. Поскольку в закрытый клуб рыцарственных коллег Конгрегации хладного металла посвящали только по единогласному тайному решению всех 127 императорских рыцарей и кавалерственных дам с высочайшего соизволения почетного командора клуба — императора Андра V Фарсалика…
По традиции орбитального десанта рейнджеры сожгли в плазме мертвые тела и собрали немного пепла и праха, чтобы потом развеять на орбите планеты, где, неважно по какой причине, прервались жизни и миссия имперских десантников.
— Как вы думаете, генерал, почему среди погибших нет капитана Орди?
— Возможно, виконт, она отвергла предложение участвовать в данном безобразии. Ведь именно этой шахматной фигуркой боссы АМТ пять лет тому назад пожертвовали на шестых императорских играх. Едва ли она им простила то, как они ее тогда подставили ДВТ и Дагу Хамперу.
— Что ж с орбитальным десантом и командой АМТ все ясно, милорд генерал. Теперь нам следует тепло или прохладно, как получится, встретить спейсмобильную кавалерию. Убежден, она не заставит себя долго ждать…
***
Кавалерственная дама Луиса Сидаритас и почтеннейшая фехт-мастер Бренда Маригольдер высадились и выразились: тра-та-та — сержант Мариг, ля-ля-ля — капитан Сид. Далее пошло уже печатными словами по поводу жирных спейсмобильных задниц-передниц и другой анатомии, очутившихся совсем не там, где они ожидали сориентироваться на местности. Непроизвольная ошибка наведения или же кем-то нарочно измененные параметры подскока их нуль-капсулы от пиратской платформы привели наших дам в бесподобную ярость. Скажем, филолог Мик Риант, собиратель афористического народного творчества, все их сентенции, ламентации, эмфазы, многоязычные макаронизмы насчет членов тела, располагающихся у мужчин и женщин ниже талии, профессионально отнес бы к категории апофегм, далеко выходящих за рамки литературных традиций старых языков изначальной Земли.