— А не напоминают ли вам, сержант Ли, те давние дворянские вопли и поэтические сопли то, с какой неприязнью и нежеланием использовать кое-кто из наших коллег, состоящих на действительной рейнджерской службе, неоднозначно приветствует нынче штатный многоцелевой гранатомет Бармица?
— Однозначно, генерал Цзен, сэр, сила привычки к старому оружию и морально устаревшим боевым технологиям есть симптом технозависимости, сэр.
— Тогда сэр Ли рассмотрим другую крайность, когда какой-нибудь пацифист считает личное оружие столь чуждым ему предметом воинского обихода, что чувствует себя безвольным оружейным придатком. Ему кажется, будто бы не он управляет смертоносным вооружением, а оно само злонамеренно руководит им, по натуре мягким, гуманным, мирным, так сказать, цивилизованным человеком. Наш пацифист тоже склонен одушевлять и давать имя собственное мечу, топору, копью — приписывая безмозглым железякам антропоморфные зловредительные умыслы.
— Ну, здесь все просто, сэр. Старая басня. Мол, виновато вино, а не пьяница, злоумышляет меч, а не рука. Стоит разоружиться, воткнуть злой меч в наковальню, а копье — в кучу металлолома, и все станет тип-топ. У пацифистов оно, скажем, копье — один из партикулярных случаев, когда они ищут и находят соответствующие оправдания, позволяющие им без ущерба для собственной тщательно лелеемой миролюбивой совести участвовать в войне и убивать так же результативно, как и столь нелюбимые ими милитаристы. Согласно моему скромному опыту и предвзятым наблюдениям, на недоразвитых планетах, где в ходу воинская повинность и насильственный государственный призыв в армию, пацифисты-дилетанты временами отчаянно воюют получше иных профи. При всем при том наши воинственные миролюбцы суть индоктринированы, часто становясь полноценными комбатантами по идеологическим, религиозным, политическим мотивам.
— При этом заметьте, мастер-сержант, сэр, в исключительно добровольческом корпусе рейнджеров наличествуют как мотивированные милитаристы, так и пацифисты, если рассматривать многих рейнджеров, с кем нам довелось служить, в качестве психологических типажей по отношению к оружию. Вы со мной согласны? — вопросительно резюмировал бригадный генерал красного резерва Сунь Янцзен.
— Зато у нас в Конгрегации, благородный рыцарь Цзен, ни милитаризм, ни пацифизм не в чести, не правда ли? — риторически ответствовал одноклубнику мастер-сержант Динарт Либен и перевел военно-теоретическую мысль в практическое русло. — Закажем еще бутылку кларета по гасконской рецептуре, генерал?
— Пожалуй. Рыцарям, друг мой, не грех предаваться простительным излишествам по окончании горячего ратного дела…
Вот и сегодня Дин Ли по завершении домашней схватки намеревался за обедом продолжить с Су Цзеном разговор на тему, неделю назад затронутую после триумфального штурма белыми рыцарями замка Вольфенштайн, откуда на радость зрителям они с чувством вышибли так называемых черных злодеев, коими водительствовал сам высокий командор Конгрегации хладного металла. Все как в доисторической игре в двухмерные шахматы, где белые и черные фигуры не бывают ни хорошими, ни плохими. Цвет металл-хитиновых доспехов все-таки тоже не имеет значения в нынешних рыцарских ристалищах. В то время как правила военных игрищ, свято исповедуемые рыцарями Конгрегации хладного металла, четко и строго регламентируют, когда, где, какое оружие, амуницию могут использовать в потешных баталиях рыцарственные леди и джентльмены, а также оруженосцы-эсквайры обоих воинствующих полов.
Словом, леди и джентльмены Конгрегации отдавали должное современным технологиям и материалам, будучи вооруженными и оснащенными на славу. Сплошные металл-хитиновые доспехи защищали их от скользящих ударов мономолекулярных режущих кромок холодного оружия, а в несчастном случае прямого удара клинок из ортоколапсированного полиметалла медленно пробивал броню всего лишь со скоростью 2 миллиметра в секунду. Убойные миллисекундные гравиперфораторы на оконечности клинков находились под запретом, зато не возбранялось оснастить острие оружия архаичным пневматическим вибропенетратором и продырявить металл-хитин зазевавшегося условного противника за каких-то полсекунды. Разрешен и механизм частичной самозаточки лезвий, пострадавших от прямого встречного парирования оружия рыцарственного соперника.
Дозволен был и бесшумный для ординарного слуха пневматический арбалет-полуавтомат барабанного заряжания на 12 болтов-выстрелов. 90-сантиметровый арбалет в целом повторял очертания старинного метательного приспособления, но дуговая пружинная полоса использовалась для нагнетания воздуха в ударно-спусковой механизм, а наконечники кинетических выстрелов с эффективной дальностью стрельбы до 300 метров тоже оснащались вибропенетраторами с частотой колебаний 50 тысяч герц, как и острия клинков.