Закрытый аристократический клуб на Аквитании Секунде предоставлял своим благороднейшим членам всевозможные виды криминальных развлечений, но мало кто из верхних затемненных лож, откуда азартные зрители в живом весе и реальном времени наблюдали за боем в гладиаторской яме, знал, что крупная обнаженная женщина с длинным тесаком, выставленная против тщедушного бойца-коротышки со странным мечом, переходящим в круглую конусовидную гарду, в действительности является майором орбитального десанта, и сражается она там внизу вовсе не по своей доброй воле. Зато кшатрий-ассассин Рам Свар имел в невозбранном распоряжении весь авантаж и необходимые вводные.
В тотализаторе через надежных жучил Свар сделал на себя, драгоценного, несколько крупных ставок и пребывал в абсолютной уверенности в победе, невзирая на невозможное — врожденное отсутствие у него боевого имплантанта. Но для Рамокхана Свараджа сия несуразность была в порядке вещей и мировоззрения, постольку-поскольку религиозные мотивы не позволяли ему осквернять тело имплантированной искусственной биотроникой. Все же скорость и реакция профессионального убийцы значительно превышали возможности обычного человека-нонкомбатанта, каким внезапно стала майор орбитального десанта. Вот оно как, если маркизу Никсо и его людям позарез понадобилась конфиденциальная информация, то они ее внаглую добыли, когда извлекли из грудной клетки похищенного имперского офицера боевой информационный модуль, а после уточняющих допросов, сканирования и промывания мозгов отработанное тело выбросили на гладиаторскую арену на поживу мелкому хищнику Раму Свару.
Для публики, тем не менее, все выглядело честно-благородно, достоверно-объективно. От начала схватки и до самого ее финала у зрителей не возникало сомнений в том, что ни много ни мало случайные шансы мужчины и женщины так или иначе сопоставимы в азартной игре при силовом женском преимуществе. Полутораметровый палаш орбитального десантника в руках противницы вон того гномика-карлика, ее рост, вес, рельефные мышцы живота и спины, напряженно раскачивающиеся глыбы грудей смотрелись угрожающе. А против — всего-то навсего вроде как крыса-пигмей, низкорослый ратер из какой-то недоразвитой колонии, пусть себе он напялил тяжелые металл-хитиновые фехтовальные доспехи и вооружился коротким клинком.
Самому Раму Свару силы и средства противоборствующих сторон представлялись совершенно по-другому. Могучую соперницу он отстраненно и меланхолично считал чем-то вроде высоченного голого манекена, на каких в торговых галереях демонстрируют по отдельности предметы дамского нижнего белья. Он не сомневался в успехе ни раньше ни теперь — ему противостоит всего лишь долговязая, из-за жирного эндоблиндирования неповоротливая и неуклюжая бело-розовая кукла, которую нужно, ни в коем случае не торопясь, красиво и умело разделать на куски органики, удобные для переработки в бытовом утилизаторе.
То, что прекрасно умел, чем немало наслаждался Рам Свар, один из научных консультантов милорда Никсо объяснял деформирующими последствиями натурального зачатия и плодоношения. Он же назвал Рама трансформационным атавизмом, метаморфирующим оборонительные инстинкты хищного зверя, уникальной генетической аберрацией и тератологическим носителем квазиметарапида, произвольно проявляющегося в форме электрохимического энзимно-ионного "Sturm und Drang", то есть "бури и натиска", как оно звучало, по словам того яйцеголового на древнем арийском языке. В абракадабру научника Рам Свар не врубился, не въехал и ее не просек, но насчет арийского языка ему понравилось. Между прочим, сам себя кшатрий Рамокхан Сварадж полагал чистокровным гималайским арийцем, откуда бы ни выводили его родословную дылды-завистники — прочие телохранители милорда маркиза Гре Никсо.
Последним, в отличие от большинства публики, разразившейся недоуменно-возмущенными воплями, исход боя стал ясен, после того как в мгновенном змеином броске Рам Свар отсек у соперницы кисть правой руки. Впрочем, поставивших на нее зрителей, безвременная утрата конечности не очень-то смутила. Они видели, как внешние соматические наноскафы-дефензории в основном остановили кровотечение, и левой рукой она, пожалуй, действовала не хуже правой. Хотя далее для Рама Свара бой превратился в безопасную для сильного забавную игру хищника с беспомощной полумертвой добычей. Тогда как ничего не подозревавшие дилетанты возбужденно и увлеченно продолжали лицезреть вживую кровавое реалити-шоу. Действительно, вряд ли найдется более захватывающее остросюжетное зрелище, нежели начало конца.