– Ой! Это действительно правда?!
– Что? – неподдельно озадачился Мишин. – Мое имя известно даже в столь захудалом местечке, каким является подобное захолустье?
– Да, да, – радостно залепетала прелестная Хлоя, враз воспрянувшая духом и осчастливленная возникшей надеждой, – и, без всякого сомнения, мне необходимо, чтобы опытный человек, бывавший во всяческих переделках, помог мне в одном небольшом, несложном, но очень многообещающем деле.
– Можно было обойтись и без лести, – расплылся Майкл в довольной улыбке, – но она, без преувеличения, удалась, а потому я слушаю тебя, милашка, в два раза внимательнее.
И Хлоя Карен Сидни первому проходимцу, встретившемуся ей на опасном пути, рассказала грандиозные планы, задуманные для спасения ближайшей родственницы, истерзанной беспощадной болезнью; она очень надеялась на неотразимые внешние данные, поэтому говорила практически голую правду:
– Случилось, что у меня имеется младшая сестра Ира; сейчас она находится в одной знаменитой израильской клинике и остается на временном поддержании жизнеобеспечения. Для того чтобы ей провели успешную операцию и «поставили на ноги», мне необходимо где-то раздобыть, притом в самом срочном порядке, ровно полтора миллиона долларов.
– Интересно, – искренне изумился Мишин, – и как ты надеялась заработать столь баснословную сумму обыкновенным стриптизом?
– Сначала, как только я здесь появилась, все вроде бы шло совсем и неплохо, – продолжала милая девушка, – деньги, казалось бы, начали прибывать и даже стали накапливаться, но настолько в минимальном количестве, что, проведя несложные математические расчеты, я пришла к определенному выводу, отчетливо говорившему, что, для того чтобы собрать необходимую сумму, мне придется в таком темпе отработать лет эдак тридцать, причем ни есть, ни пить, ни предаваться каким-либо развлечениям.
– Наблюдение верное, – подытожил бывалый авантюрист слова, сказанные прекраснейшей девушкой, – честных денег заработать практически невозможно – настоящие капиталы можно, единственное, забрать у тех, кто сам их наворовал в достаточной мере и у кого их уже столько, что возьми у них малую толику – а они ничего в итоге и не заметят.
– Кстати, – Карен широко раскрыла глаза и сделалась еще более восхитительной, – именно сегодня ночью и меня посетило точно такое же размышление!
– Неужели?! – Майкл словно бы искренне изумился. – И что же интересно тебя к нему подтолкнуло?
– В общем, – переходя на загадочный полушепот, начала Хлоя говорить интригующе, а еще заговорщицки, – сегодня ночью я стала свидетельницей разговора двух государственных служащих, – она умышленно не выдала принадлежность денег опаснейшим гангстерам, чтобы ее «новоиспеченный дружок» внезапно не испугался и заранее не отказался, как она нисколько уже не сомневалась, от общей авантюрной затеи.
– Я согласен, что государственные служащие – первейшие воры в любой стране, и даже такой, как Америка… но разве они осмеливаются посещать сомнительные и злачные заведения? -Мэссон, если и удивился, то лишь немного, а следом постился в раздумья намного глубже: – Хотя сейчас ничему поражаться нельзя: время диктует неписанные законы. Между тем озадачивает другое: почему они разговорились в ничуть «не интимном месте»? – последнюю фразу, бесспорно, он говорил иронически.
– Все очень просто: они «перебрали» с виски, а я как раз находилась в непосредственной близости и танцевала возле их «внештатного заседания»; признаюсь, я всегда, когда начинаю работать, прислушиваюсь к тому, о чем разговаривают пьяненькие клиенты, чтобы избежать неприятно непредсказуемых ситуаций – ну, ты меня понимаешь…
В знак согласия Майкл мотнул головой. Сидни тем временем продолжала:
– Они же, находясь под воздействием алкоголя, думали, что шепчутся еле слышно, но на самом деле говорили сравнительно громко, а пространная речь из их полупьяных глоток словно ровненькой речкой текла. И вот, воспользовавшись непревзойденным умением и красиво танцевать, и одновременно внимательно слушать, я выведала их секретную тайну, практически не привлекая к освоенной особенности никакого внимания: наслаждаясь видом представленного им бесподобного тела, – видимо, скромность Хлое была неведома, – недальновидные олухи совсем не подозревали, что у меня не только несравненные формы, но еще и сравнительно чуткие ушки.