- Теперь понимаешь в чем соль? - не злорадствуя, уточнил Гай.
- Ты одаренный стратег, - восхищенно усмехнулся я. - Тебе не консулом надо было становиться, бумаги перебирать, законы утверждать, а полководцем.
То, что поначалу я принял за неудачное построение войск, на деле принесло свои плоды. Торки налегли на выдвинутый вперед центр и тот, сделал вид, что дает заднею, а на деле заманивал великанов в капкан.
- Настало время захлопнуть мышеловку. - Свейнбьёрн неожиданно сошел с нашей "точки обзора" и направился в ряды конницы.
Быстро сложив два и два, я пошел за ним по пятам.
- Хочу составить тебе компанию.
- Гай говорил, что ты захочешь поучаствовать. - Зверолюд взобрался на коня, собираясь повести конницу в атаку.
- Ты заключал с ним пари по этому случаю? - Не уж то я настолько предсказуем?
- Я давно уже понял, какой ты человек Хэл Райдер, сын Соломона и ни секунды не сомневался, что ты поступишь иначе. - Медведь кивнул на свободного коня.
Запрыгнув в седло мощного черного жеребца, я превратился из ярла в рядового солдата кавалерии, впрочем, как и сам Свейнбьёрн. Поступок этот показывал его истинную сущность и доказывал право руководить страной.
Зазвучал горн и я легонька ударил коня пятками. Две тысячи человек облаченные в тяжелые кирасы тронулись в тыл к торкам. Разумеется из-за поднявшейся вьюге и немалому слою снега на земле, мы двигались не галопом, а рысью.
Ледяные "колючки" витали в воздухе и "гладили" лицо, заставляя кривиться как от питья кислого молока. Свейнбьёрн и я вели за собой солдат. Мы заметно выделялись на их фоне. Медведь черным доспехом с шипастыми наплечниками и длинной секирой. А я облаченный в толстую шубу из барсучьих шкур скрывающую кольчугу. Оружия при мне не было, пока что.
Как только мы зашли торкам в тыл, в моей руке возник сверкающий ятаган. Конница с первых мгновений беспощадно проредила ряды великанов. Тактический ход Гая был безупречен. Совершив двойной охват, мы окружили врагов со всех сторон и начали сурово сокращать их численность.
С первым ударом, я полностью погрузился в сражение. Мой клинок с остервенением колол, резал и рубил алую плоть, выпуская такого же цвета жидкость. Ветер выл, словно стая волков. Великан воткнул костяную иглу в глаз моему коню и тот рухнул на бок. К счастью убитое животное не зажало мне ногу. Ступая по кровавому снегу, сквозь беспристрастную метель, я черканул мечом по запястью этого громилы, заставив выронить свое примитивное оружие. Далее вскинув левую руку вперед, я выпустил пульсар ему прямо в пах, как и полагалось, он согнулся и тогда в высоком прыжке я вогнал ему свой клинок под челюсть по самую рукоять. Приземлился я с голыми руками. Вынимая меч из тела убитого, я отметил маску удивления застывшею на его лице.
Я не солдат, но до меня быстро дошло, что в сражениях подобного рода одиночки долго не простоят на ногах. Поэтому объединившись с двумя бойцами. Командная работа не заставила долго ждать результат. Наши шансы на выживание в этом водовороте смерти заметно повысились.
Не понятно наступил ли вечер или грозовые тучи оттеснили солнце. Я потерял счет времени. Дождь, снег, мелкий град и едкий пот заливали глаза. Кожу, мышцы, связки, кости, да абсолютно все тело нестерпимо жгло, словно я оказался в жерле вулкана. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди и покатится по кровавой дорожке к ближайшему трупу.
Торков стало заметно меньше, но они по-прежнему яростно сопротивлялись. Складывалось впечатление, что бесстрашие и боевой дух здесь не причем. На их лицах отражалось скорее злость и безумие. Здается они даже не понимали, что неминуемо погибнут. Пленных в этой войне не брала ни одна сторона.
Сражение достигло той стадии, когда наш численный перевес стал виден невооруженным глазом. Оставшиеся торки не осознавали этого и дрались дальше. Полное истребление примерно двадцати тысяч великанов заняло не более пяти часов. Битва закончилась, а ненастная погода продолжала настаивать на своем.
Войско Сваргальда понесла легкие, практически не ощутимые потери. На флангах утратили свою боеспособность около пяти сотен механических людей. Пехоте досталось гораздо сильнее. Она сократилась на две трети, однако рвение солдат не уменьшилось ни на грамм. Кавалерия же, чей скелет составляли матерые ветераны войны, практически не утратила свой первозданный вид.
Отдельного внимания заслуживали пироманты. В начале битвы они, как и полагается, поработали на славу, выжав из себя все соки, лишившись только сил, но не жизней. Все сотники, командиры, генералы и ярлы (я и Свейнбьёрн) уцелели и уже отдали приказ полкам и легионам мобилизоваться.
- Ну что Хэл. С боевым крещением тебя. - Свейнбьёрн положил мне руку на плечо, и я постарался сдержать стон.
Зверолюд искренне радовался, что дело выгорело.
- Давно я так не играл с огнем, - устало протянул я. На теле не было живого места.
Настал последний месяц зимы и самого Фимбульветра. За это время произошло немало битв. Крупномасштабные сражения и мелкие стычки. Участвовать мне довелось не во всех. Но во многих. Солдаты тянулись ко мне, доверяли свои жизни, я не имел права их подводить и с холодной головой вел на бой. Победы и поражения случались у всех ярлов. Последние и меня не обошли стороной. Однако мы все, от простого солдата до генералов переживали это вместе, сплоченно. В этом и была наша сила против торков.
Последняя
битва
Снег закончился и беспощадный холод отступал. Но на данный момент погода мало кого интересовала. Надвигалась самая большая волна торков. Радовало одно - это начало конца. Заключительное сражение пройдет на границе Сваргальда и земли великанов, в горном проходе - перевале. Мы изгнали всех торков обратно домой и вот теперь оставшиеся в живых ( а по данным разведчиков их было примерно около шестидесяти тысяч) объединились в одну армию и вот уже через пару часов совершат последний рывок. Не понятно почему они не сдались, не пошли на попятную, а решили продолжить свои попытки. Если бы они повернули, их раса могла бы выжить. В этой битве сразятся все, абсолютно все оставшиеся торки. После ее окончания великаны будут стерты с лица земли. В этом я не сомневался. Тропа между двумя горными массивами станет их дорогой к смерти.
К моменту прибытия торков мы уже успели занять свои позиции. Главнокомандование битвой приняла на себя Раварта. Я уже видел северянку в деле и даже сражался под ее началом. Она показала себя как великий лидер и храбрый воин. Войско Раварта построила клином. Центр первой линии - двадцать шеренг, в каждой по тысяче механических людей. На каждом фланге по пятнадцать полков всадников составляющею тяжелую кавалерию. В тылу, как и полагается, разместились пироманты и катапульты. Остальные авантюристы (магосы, зверолюди) примкнули к коннице.
Никто не сомневался, что одичавшим дикарям с камнями и костями в руках и ничего не смыслящим в боевых построениях не удастся пройти границу.
Между широченных гигантских горных хребтов продвигались великаны, как и всегда они шли не равномерно, с разрывами. Без всякого знания тактики и военной дисциплины. Сплошной хаос. Наша армия напротив, демонстрировала и организованность, и четкое следование заданной стратегии.