В письме к моему противнику на дуэли, мистеру Бэрру я извинился, ведь это я был её причиной, так как оскорбил его, и также попросил о помощи моей семьё. Я был уверен, что и он мне не откажет, в прошлом мы с ним были дружны. Тем более, я знал, что в реальности мистер Бэрр очень корил себя за убийство Гамильтона.
Закончив писать, я позвал Барри и попросил его разнести письма по адресатам. Эта работа отняла у меня очень много сил, и я заснул, откинувшись на подушки.
Следующие пару дней я беззастенчиво пользовался гостеприимством Байарда и принимал посетителей. Всё, что я знал и помнил о Гамильтоне оказалось правдой. Очень многие влиятельные люди Соединённых Штатов Америки были у него в долгу. Вместе они организовали фонд выкупивший мои долги и обеспечивший моим детям достойное содержание. Если у меня всё получится, я расплачусь с друзьями Гамильтона, если нет, значит нет.
Всё устроилось в лучшем виде, детей взяли к себе родственники моей покойной жены, дом я продал, а в день моего отъезда из Нью-Йорка меня посетил мистер Бэрр.
– Мистер Гамильтон, – начал Аарон. – Я получил ваше письмо, оно меня удивило, учитывая сколько грязи вы на меня вылили в последнее время. Однако, Господь велит прощать и я прощаю вас. Признаться, я рад, что не убил вас. Это стало бы тяжёлым грузом для меня. Поэтому я приму самое активное участие в судьбе ваших детей и прошу принять это, – с этими словами он протянул мне увесистый конверт, – здесь десять тысяч долларов. Куда бы вы не отправились, эти деньги точно не будут лишними.
– Я надеюсь, это не подарок?
– Нет, конечно, вы в свойственной вам манере меня перебили. Это ссуда. Отдадите через десять лет.
– В таком случае, я их приму. Могу вас заверить, я отдам их намного раньше.
– Рад это слышать. Теперь позвольте откланяться и удачи.
– Спасибо Аарон.
Однако не ожидал я от Бэрра такого широкого жеста. Десять тысяч долларов, шестнадцать килограмм золота. Сколько это в ценах две тысячи пятнадцатого? Миллиона четыре, не меньше. Это даёт мне намного больше возможностей.
Ну что ж, дела в Нью-Йорке закончены, пора покинуть будущее Большое Яблоко.
– Барри, лошади заложены?
– Да, сэр. Всё готово.
– Том с семьёй предупреждены?
– Конечно, сэр.
– Отлично, поехали.
Глава 2
Да уж, сорок семь это не мои тридцать пять. Тело, прямо скажем, мне попалось не очень кондиционное. Одышка, суставы скрипят как несмазанная телега, головные боли с бессонницей, еще и последствия ранения. Хорошо хоть с мочеполовой системой всё в порядке во всех смыслах. Оно мне, конечно, сейчас не особо нужно, но приятно, что всё работает.
Как бы я не хотел сразу приступить к выполнению своих наполеоновских планов, сначала надо привести себя в порядок.
Физические упражнения мне сейчас противопоказаны, начнём с диеты. Никакой клетчатки, бульончик, курочка и печёнка. Как бы я не любил вредные привычки, от них тоже надо пока отказаться. Виски с сигарами убираем в долгий ящик, да и нет причин для их употребления.
А вообще, это очень странно. Характер моих повреждений такой, что от них умирают. Даже в двадцать первом такие ранения часто приговор, а уж в девятнадцатом и подавно. В лучшем случае, тело должно быть приковано к кровати на много-много дней.
Однако прошло всего две недели а я уже хожу, пока с тростью и вздрагивая от каждого неловкого движения, но хожу. Я чувствую, что день ото дня мне становится всё лучше, скоро начну гимнастику, а потом и полноценные тренировки. Не иначе, высшие силы имеют на меня какие-то планы. Никогда не был особенно религиозным, но тут, волей неволей начинаешь думать о высоких материях.
Я сразу обозначил для себя, что я хочу получить. Надо вспомнить всё, чему учили в военном институте и на службе. А учили меня всякому и на совесть. Пока меня не ранили в одной очень интересной стране, где официально "друзей с севера" и не было никогда, я успел повидать очень и очень много. Чувствую, что и здесь мне всё это понадобится.
Но для спаррингов нужны партнёры с хорошей подготовкой, поэтому сейчас я сижу на стволе бука, а сыновья моего слуги Тома, Гектор и Ахиллес, проходят интенсивный курс молодого бойца.