Выбрать главу

Неподалеку от лагеря протянулся овраг, на краю которого равномерно возлежали несколько извергов и полдюжины бойцовых котов. Большинство тварей дремало, вывалив набитые животы, парочка самых ненасытных лениво грызла мослы. Верная догадка о рационе бестий никак не отразилась на моем самочувствии. Странным образом чувства мои замерли, и я разглядывал врага без всяких эмоций. В голове корректировался план нападения, и неинформативная шелуха попросту отсеивалась. Подавляющее численное преимущество врага почему-то меня не останавливало.

Из единственной на весь бардак палатки, кутаясь в солдатское одеяло и почесываясь, вылез сквернавец в дурацком колпаке и сапогах. Суфлер вновь оставил меня мучиться в догадках, что за уродец на белый свет выбрался: колдун, главарь шайки или же простой телохранитель?

Тихонько спросил Молчуна, оказавшегося у Длани раньше всех: видел ли он остальных пленных? Ведь княжна не могла отправить нас в бой ради четырех трупов! Разведчик сообщил, что во дворе замка любого черного барона имеется большая земляная тюрьма. Работорговля и похищение людей ради выкупа вместе с контрабандой и грабительскими набегами составляют основные статьи дохода здешних «шишек». И опять обошлось без суфлера — всю необходимую информацию мне поведал мастер-стрелок, шипящим от негодования шепотом.

Значит, размышлял я, захваченные русины сидят в зиндане, спуск в который расположен где-то между фургонов и повозок. Но пока не прорвемся к руинам замка, наверняка этого не узнаем. А если пленных уже угнали в другое место? План по уничтожению врага в общих чертах оформился еще в лесу. Из всех новых обстоятельств во внимание принял только донжон, в котором засели неизвестные хозяева либо, что более вероятно, союзники сквернавцев и обстрел из которого мог серьезно спутать нам карты при штурме развалин.

Я изложил своим воинам план атаки. Никаких пафосных речей, просто четкие указания группе Молчуна, усиленной Беловым, и стрелкам под командованием Буяна. План атаки целиком и полностью строился на применении Слезы Асеня, доставить которую в центр вражеского лагеря предстояло лично мне. Последствия применения этого оружия массового поражения представлял лишь я, да и то смутно, остальным пришлось поверить господину подофицеру на слово. Благо до моего слова прозвучал приказ погибшей княжны Белояровой, без преувеличения — любимицы всего батальона. Хотя я бы вместо ее благословения предпочел ручной пулемет. Или лучше два.

Несмотря на явную авантюру, никто не подумал возразить, даже вольнодумец Молчун. После личного обращения погибшей княжны, слух о котором в маленьком отряде распространился мгновенно, отношение солдат ко мне изменилось в лучшую сторону, а авторитет в глазах мастеров и кадета вырос невероятно. Стрелки воспрянули духом, и толпа стала отрядом, последний боец которого являл живую иллюстрацию к поговорке: «Русинский солдат не спрашивает, сколько врагов, он спрашивает, где они».

Словно в наказание за неверие меня разобрал нехороший мандраж. Но не потому, что мой навык работы с гамионами оставлял желать лучшего и на помощь подселенца я не рассчитывал. Стало пронзительно страшно, так страшно, как никогда до этого. Нехорошие мысли сменяли одна другую. Что, если вдруг по моей вине распадется камень, заключающий душу княжны Белояровой? Или, наоборот, слишком слабый удар оставит в живых много врагов, не говоря уже про шаманов или кто у сквернавцев работает злыми колдунами? А второй попытки у меня не будет. Сильнее собственной смерти и судьбы́ людей, что мне доверились, волновало меня то обстоятельство, что в случае неудачной атаки гамион с душой княжны окажется в грязных лапах сквернавцев. Ответственность такого уровня я никогда на себя не брал и ни за что на свете не взял бы, но жизнь распорядилась по-своему. Вдох — выдох. Бойцы не должны почувствовать страх командира. Вдох — выдох, я обязан справиться с нервишками. Вдох — выдох. Это всего лишь первый, самый трудный, но самый важный шаг.

Притаившиеся в овраге русины поспешно переоделись в чистое белье, у кого оно не пошло на перевязки или досталось при недавнем разделе хабара. Иные проверяли, как закреплены пульницы, легко ли вынимаются из ножен осадные ножи и засапожники. Предбоевая суета миновала лишь Яра с Туром. Древичи сидели на дне оврага в одинаковых позах с похожим выражением лиц, положив древки своих боевых кос на левое плечо. Приказ княжны для них, быть может, более свят, чем для прочих, а благодать Асеня умножила их и без того титанические силы.