Пэдди откинулся на спинку сиденья в ступоре полного изнеможения…
Проснувшись, Пэдди посмотрел вокруг, с наслаждением впитывая глазами зрелище блестящего металла и стекла, мебели, тканей, изысканного оборудования – как роскошествующий гурман, задержавший во рту редкостный соус, чтобы вполне насладиться его вкусом.
Поднявшись с дивана, Пэдди потянулся, чувствуя себя так, словно заново родился. Космическая яхта символизировала возрождение, новую жизнь. Прошлое казалось далеким смутным видением, едва связывавшим Пэдди Блэкторна из пыльной тюрьмы Ахабаца с Пэдди Блэкторном, стоявшим на палубе, выстланной ковром с хрустящим багряно-красным ворсом.
Пэдди хлопнул себя по бедрам и ухмыльнулся – он искренне радовался. Не только он сумел выжить и сбежать – что само по себе было достаточным поводом для веселья – он потрясающе подшутил над своими палачами. Величественно подшутил – его имя останется в истории! Обстоятельства сложились так, что человеческий мозг воспринимал их как чудесное торжество справедливости, как победу проворного щенка, укусившего за ногу мощного быка, заставив того споткнуться и свалиться в канаву, полную помоев.
Пэдди разгуливал по кабине туда-сюда, разглядывая доставшийся ему приз. Космическая яхта была спроектирована скорее в расчете на межпланетные развлекательные круизы, нежели на дальние межзвездные полеты. Существенных запасов провизии или оружия здесь не было.
Качество изготовления и точность пригонки корабельной арматуры подобали церемониальной яхте Сыновей Лэнгтри. Обшивка стен из редкого дерева с далекой планеты создавала узор из золотисто-зеленых прожилок и зерен на черном фоне. Диван был обит коричневато-фиолетовым матанном, а темно-красный ковер создавал ощущение ходьбы по засахаренным розовым лепесткам.
Пэдди вернулся на носовую площадку, чтобы изучить астронавигационные приборы. На оснащение яхты такого типа никто не стал бы скупиться – здесь могло быть установлено незнакомое новейшее оборудование. И действительно, глядя на пульт управления, он замечал движки, ручки настройки и рычажки неизвестного ему назначения. Эти приборы он решил не трогать. Кто знает? Одним из них мог включаться маяк, передававший сигналы SOS.
Пэдди вернулся к широкому дивану, чтобы рассмотреть лежавшую на нем добычу – пять блестящих золотых браслетов, каждый с маленькой квадратной откидной крышечкой – и отступил на шаг с чувством, похожим на почтение. «Передо мной, – говорил он себе, – сокровище, равного которому нет и никогда не было! Всех богатств Земли не хватило бы, чтобы его купить. И только мне, Пэдди Блэкторну, выпало покрутить на пальце эти бирюльки. Но откроем их и посмотрим, как красивые светящиеся трубки подключаются к сверхсветовому двигателю – чтобы в следующий раз ничего не взорвалось…»
Он откинул крышечку первого браслета и вынул из углубления кусочек жесткого пергамента. На нем жирным бадайским шрифтом были напечатаны несколько слов:
Брови Пэдди высоко взметнулись: «Это еще что такое?» Потрясенный, он подозревал самое худшее. Неужели допущена колоссальная ошибка?
«Что ж, посмотрим, посмотрим!» – пробормотал он и открыл второй браслет.
Так же, как в первом случае, в углублении браслета содержался кусочек пергамента с нанесенной на него феразской скорописью, которую Пэдди не умел прочесть. Он занялся третьим браслетом; в нем он тоже нашел кусочек пергамента с надписью, выдавленной аккуратной шаульской клинописью:
Пэдди застонал и вскрыл четвертый браслет. В нем лежал ключ, гравированный лористанскими штрихами и завитушками – больше ничего. Пэдди отложил ключ в сторону.
На пергаменте, содержавшемся в браслете котона, было написано:
Пэдди бросился на диван. «Вот те на! – воскликнул он. – Чертова игра в поиски сокровищ! Я рискую головой – ради чего? Ради ключей к разгадке головоломки? Возьму сейчас, вышвырну все это в космос и выброшу из головы!»
Тем не менее он аккуратно обернул ключ четырьмя кусочками пергамента, вложил их в углубление одного из браслетов и надел этот браслет себе на руку.