— Мой отец, когда он узнает, тебе не поздоровится… — дрожащим голосом угрожал прикованный к алтарю ученик. Угрозы в этом просторном, изолированном от остального замка в подземелье, звучали неубедительно и малоосуществимо.
— Да, он смог замять твою попытку изнасилования Гермионы, и ты не кормишь дементоров в Азкабане, но… Драко, ты стёр память моей потенциальной приспешнице, неужели ты думаешь, что я не возьму с тебя, — на этом месте гриффиндорец сделал паузу, — компенсацию?
— У-у моей семьи много денег! Выпусти меня и я дам тебе столько, что хватит на десяток грязнокровок!
— Ты так ничего и не понял… Проблема не столько в том, что я потерял преданную слугу, а в том, что ты покусился на то, что принадлежит МНЕ! И твой папаша, волдемортовский посос, при всём желании не сможет компенсировать урон моей репутации. Ну, что, начнём пытки? Не люблю я это дело, но чего только не сделаешь, для большей эффективности ритуала, верно?
Тайная Комната долго слушала крики Малфоя, то просившего пощады, то угрожавшего, то проклинавшего Гарри Поттера, зловещего чёрного мага, балующегося жертвоприношениями в этот чудесный вечер…
***
Примерно в это же время, Филч и Норрис патрулировали коридоры. Как и вчера, позавчера и все две недели с тех пор, как Николая запихнули в тело кошки. На этот раз они не лезли в опасные места, это была разовая акция, но даже так с апнувшимся до шестого ранга навыком «Власть» улов сильно возрос.
— Тут кто-то есть, миссис Норрис? Где ты, покажись?
И иногда они и правда показывались, снимая с себя маскирующие заклинания или просто прекращая убегать. И это при малом шансе срабатывания умения! В основном, это были ученики старших курсов, зачастую бродившие не в одиночку.
Естественно, ловя по десять человек в день, не получится назначать отработки длительностью в неделю. Поэтому, как только стало понятно, что мест для отработок в замке не так уж много, даже с учётом потребностей преподавателей, Филч волевым решением сократил отработки до одного дня. То есть, попался один раз — отработай один день.
С таким подходом резко увеличился улов, ведь нарушать стали и ученики младших курсов, хотя и в меньших масштабах, ведь побудка в Хогвартсе ранняя, а сон по-прежнему необходим. В итоге получалось что-то около двадцати пяти школьников за смену. С одной стороны, эффективность наказаний снизилась. С другой стороны, возросла их неотвратимость, а сам Филч получал больше опыта.
С его несколько сменившимися приоритетами он начинал подумывать о том, чтобы тем, кто сдаётся добровольно, просто снимать баллы, без отработок. Тогда, по идее, нарушителей будет сдаваться больше и опыта будет больше. Но совесть тоже никто не отменял, и Филч отказался от этой затеи по этическим соображениям.
Впрочем, улов и без того был достаточно жирным, особенно для Норрис. Главный в их связке — Филч — получил всего один уровень, но к моменту его получения, он стал существенно ловчее, а значит, стал двигаться быстрее и легче, из-за чего возросла и экономность движений. Но очки, по здравому размышлению, вкинул в выносливость, чтобы на старости лет меньше уставать.
Николай же, за счёт более низких требований к поднятию уровня и еженощной охоты поднял целых девять уровней, которые вкидывал в ловкость, чтобы лучше охотиться. С его классом он мог особо не беспокоиться насчёт дисбаланса, ведь с ростом уровня растёт и синергия с Филчем. Вот правда дед мог и помереть, но если это случится, тогда и надо будет думать, а пока… ловкость и рост уровней.
И это вложение вполне себе окупилось. Теперь зайцам и мышам было не сбежать от кошки, скорость которой удвоилась от изначального значения. А возросшая сила позволяла не извращаться с умерщвлением зайца. Но появилась одна… нет, две проблемы.
Первая состояла в том, что дичь начинала заканчиваться, ведь его целью был геноцид живности в этом лесу. Мелкой живности. Трупики исчезали ночью, и это было второй проблемой. В общем, лисы и прочие хищники начали всё чаще появляться на его охотничьих угодьях. Это всего лишь лисы, но для кошки, пусть и сильной, это достаточно суровый противник. Впрочем, со сверхскоростью он легко уходил от опасности.
И вот, прячась на дереве, он обнаружил новую живность для охоты — белок. С его ловкостью он мог от земли вбежать по дереву и догнать белку ещё до того, как она перепрыгнет на другое. Но даже если и случались осечки, ничего не мешало повторить манёвр убегающей жертвы. Сложнее было с птицами. Да, появление на земле означало для них гарантированное становление его добычей, но это было нечасто, а на деревьях нужно было тщательно рассчитывать место засады и возможности для прыжка. Неэффективная добыча, за которую дают опыта немногим больше, чем за мышей. Если не считать сов, которых он перестал убивать, когда заметил на одной из них письмо.