Почему так, я понял, когда прошёл около двух километров, обнаружив сгоревший мостик через мелкую речку. Мост деревянный был. В воде остов сгоревшего грузовика и лежавшая на боку повреждённая «сорокапятка». Ясно, прямо на мосту накрыли грузовик, вот и произошёл подрыв боекомплекта. Дальше ещё два остова сгоревших машин. Батарея похоже была. Потому сюда никто и не сворачивал, и не видел место трагедии. А бойцов-артиллеристов похоронили, в сторонке братская могила. Земля ещё свежая. Дальше на горизонте вроде дорога, пыль и дым от горевшей техники, да и народу там хватает. А шёл я в эту сторону по той причине, что машина от фронта ехала, а мне немцы нужны. Или скорее трофеи с них, и техника. Хочу поскорее добраться до гипермаяка и посетить склад добра, что я собирал. Нейроком, без него уже как без рук. Вещь просто отличная. Это пока так, предварительные планы. К дороге я не пошёл, поднялся вверх по течению той речушки где мост был, тут глубина самое большое метр, хотя топкое дно, это есть, и вот в тени трёх одиноких берёз, устроился, разделся, вещи замочил, и стал медитировать. Я уже наелся, да всё что в узелке было, съел. Немного, два бутерброда с сыром, и всё. Зато материал есть, вот и работал. Глаза немного адаптировались, уже на свет не так реагировали, слезились меньше. Я попил воды из реки, прежде чем сесть медитировать, но вот продолжил, и лечением занимался. Уже вечер был, я успел постирушки закончить и одежду развесить сохнуть, разок искупаться, не моча голову, три медитации провести, и три лечения, когда окончательно стемнело.
Задерживаться не стал, глаз я уже усовершенствовал, ночное зрение отлично работало, поэтому убрал вещи в хранилище перебрался на другой берег, где оделся, и побежал к дороге. В ту сторону где весь день грохотало, и надо сказать канонада серьёзно приблизилась, совсем рядом шумели. Чуть отдавало в голову болью, хотя череп я почти полностью заживил, мелочь осталась, и кожный покров головы. Тут пока всё корка крови закрывала, и кровь не текла, я не смывала, как повязка блокирующая. Надо сказать, тело практически не развито, пробежал километр и дышу как загнанная лошадь. Я понимаю, что слепой парнишка не мог бегать и бесится, как обычный ребёнок, не его это, придётся поработать, но состояние тела мне сильно не нравилось. Эх, где там моё одеяло? Надо найти, так оно и быстрее перемещаться, и мне не требуется загнанно дышать как сейчас. Вот так и шёл, по дороге, оно легче. Всё уже стихло, и советские войска старались за ночь оторваться от противника и создать оборону, чтобы не сдержать, а хотя бы замедлить. А где я примерно находился, даже без понятия. И документы бойца не помогут, там только номер части. Сами документы не брал, вернул на место, найдут и похоронят. Одного раза мне хватало, поэтому на бег не переходил, шёл хоть и быстро, но шёл. Впрочем, даже при быстром шаге всё равно запыхался. Вот ведь. Добравшись до пустой дороги, я днём её видел, была забита людьми, техникой. Сейчас пустая, только следы бомбёжек и разбитой военной техники. Двигаясь по обочине, я Взором время от времени изучал всё вокруг на двенадцать метров, на предмет интересных находок. Первая находка красноармейский котелок, пулей пробит, но починю, вторая находка, целая командирская шинель со знаками различия капитана-стрелка. Тяжёлая, качественная. Кто-то зашвырнул ту в кусты. Непонятно, целая же и чистая. В пыли только. Отряхнул ту, помедитировал, и взлетев на шинели, полетел дальше в сторону немцев. Первые двадцать километров пусто, наших бойцов и командиров видел, а немцев нет. Медитация, и новый полёт. Вот теперь в цвет, всего пятнадцать километров пролетел и стоявшая на ночёвке крупная часть вермахта. Причём, тут деревня была, штаб полка в деревне, а подразделения на поле стояли, под открытым небом. Вот тут уже можно поработать.