- О, малец, - прохрипел один из пленных. - Тебя-то за что?
Парень видимо старшим был, звания не видно, петлицы спороты, но держал себя как командир. Сержант скорее всего, вряд ли старшина, возраст не тот, молод иш-шо. Я же настороженно их изучал. Причина проста, как присмотрелся, понял, что не впервой раз с двоими из трёх встречаюсь. Третьего впервые. И похоже третий как раз не с этой парочкой, действительно беглый. Чуть отдельно сидит. Хотя может и он меня играет. То, что именно меня те ждут, это вряд ли. Подумаешь бродяжка попался, пусть и в хорошей одежде. Они ищут кто так странно работает, гарантированная и характерная смерть со свернутой шеей. Не сломанной, напомню. Ловят, допрашивают, и вот так агентов засылают. И то что используют профессиональных диверсантов, а это группа именно они, для такого дела, уже показывает на каком высоком уровне всё это проводится и как немцы желают найти тех, кто их так хладнокровно убивает. Не честно, как те считают. Ну, честно не честно, а для меня важно сократить численность противника. А как, значения мало имеет. Главное быстро, и качественно. Вон, думаете я немцев много побил? Да ни фига. Нахожу, например, полк французских добровольцев, и ни на что другое не обращаю внимания, пока полностью не зачищу. Целая ночь бывает уходит. Испанцы встретились пару раз, датчане один, и с ними та же петрушка. Так что такие националистические части, с добровольцами, у меня на особом счету. Поэтому, когда я говорю о сотне тысяч уничтоженных, немцев там от силы половина. Другая половина делится на наших предателей, полицаев и националистов, и на таких вот иностранных добровольцев.
- Здравствуйте, дяденьки, - тонким голоском сказал я, под шум закрывавшейся створки ворот сзади.
- Заходи малой, просаживайся. Рассказывай кто такой, куда идёшь? - велел тот что старшего играл.
Я просеменил и сел на пук соломы, преданно уставившись на тех.
- Та чего молчишь? Откуда идёшь?
- С деревни. Тётка померла. Соседи велели в город идти, у меня там мамка и дядька есть.
- Кто родители?
- О, родители у меня большое начальство. Мама, старшая швея в ателье, а папа шофёр. Он на стройке работает. Мы в Минске жили. Меня на лето к тётке, и вот, война. Велели там ждать, а тётка умерла.
- Да, большое начальство, - с лёгкой усмешкой сказал старший. - Может ты что видел?
- Кузнечиков видел, много. Я их ловил.
- А не видел на одеяле никто не летал?
- На одеяле? Как Хоттабыч?
- Хоттабыч?! - сразу насторожился старший, как и второй диверсант. Да и тот третий что в углу лежал, поднял голову. - Кто такой?! Где видел?! Знаешь где живёт?!
Вопросы быстро задавали, как очередь прозвучала, и диверсантов очень интересовал ответ. Меня даже взяли за плечи и тряхнули.
- Старик Хоттабыч, из сказки. Джинн из волшебной лампы где три тысячи лет сидел. Он из бороды волосок выдёргивает, и говорит трах-тибидох-тибидох, и его желания исполняются. Он советскому школьнику помогал. Неужели не читали? Мне мама перед сном читала. Там старик Хоттабыч, и Волька, тот пионер, на ковре-самолете летали. Я тоже хочу полетать, даже пусть одеяло будет.
Последнее я добавил мечтательным тоном. Диверсанты уже потеряли ко мне интерес, так что поспрашивали ещё минут десять, и видя, что ничего толкового из меня не получить, отстали. Я отошёл от них, поближе к третьему, и лёг на пук грязной соломы. Поёжившись, без куртки было холодно. Кстати, а третий болен был, я сперва думал легкоранен, а тот простыл, нос красный, шмыгал. В сарае параша была, даже ведро с питьевой водой. Чуть позже и поесть принесли похлёбки, без мяса, но сытная. Всем хватило, мне тоже плошку выдали и кусок хлеба. А когда стемнело меня выволокли во двор, да пацаны, верховодил тот, кому я в пах зарядил, и долго избивали, включая ногами. Я профессионально закрывался, бить в ответ нельзя, полицай стоял на охране, посмеивался как ребятня развлекается. Вырубить меня не смогли, хотя старались, по голове не раз прилетало, один раз стошнило, тем что было, так что избытого закинули в сарай, всего отходили, да ещё на свежие синяки. Те двое даже не встали, а вот третий, больной, шатаясь подошёл и отнёс к себе в угол, осматривая. Показав знаком чтобы наклонился к губам, прошептал тому на ухо:
- Те двое, я их узнал. Диверсанты немецкие. Летом они вышли из палатки штаба, застрелили часового и уехали на мотоциклах, а в палатке все командиры ножами убиты. Боец на кухне, нас кормили там, потом сказал, что это немецкие диверсанты были. Я запомнил их, эти двое там были. В командирской форме.