Меня очень беспокоило отсутствие Керы. Почему ее держат отдельно? Что с ней там делают? В глазах у Доменико был тот же вопрос.
— Я удивляюсь, как им вообще удалось ее взять, — призналась Агния. — Она же просто монстр какой-то в человеческом теле! Кто она вообще такая?
— Мы еще слишком мало знакомы, чтобы делиться такими интимными подробностями, — буркнул я. — Особенно со шпионами Тартарии.
— С чего ты взял? — быстро ответила Агния. Слишком быстро. — Глупости все это!
— Ага, — усмехнулся я. — Ты еще скажи «ничего не докажешь». Глупая у вас легенда. Точнее, полное ее отсутствие. Сами подумайте, как ваша спаянная группа выглядит. Нет, пока вы просто безымянные охотники, которые бегают по саванне и время от времени сдают свою добычу в приграничных городах, все вроде бы нормально… Наверняка и информацию таким образом можно собирать. Но знаешь, длительного контакта ваш образ не выдерживает вообще никак. Я много слышал про таких охотников. Во-первых, тартарцы — это уже слишком редкие гости в Африке, чтобы не выделяться. Здесь в основном винландцы, мадхусы. Естественно, много римлян — из тех, кто не сильно в ладах с законом и не стремятся возвращаться в более цивилизованные места империи. Так что уже фактом своего происхождения вы выделяетесь.
— Ну-ну, — скептически хмыкнула Агния. Комо с Гаврилой, кстати, в разговоре демонстративно не участвовали, будто им наш спор и вовсе не интересен. — Если это все, то ерунда выходит. Сам говоришь, здесь всякого народа полно. Я однажды видела краснокожего из южного Винланда. Не помню уже, как у них там империя называется.
— Да нет, это в самом деле мелочь, — согласился я. — А вот то, что вы таскаете на пальцах состояние, вместо того, чтобы продать — это да, настораживает. Слегка. Да любой нормальный охотник, едва заполучив такую штуку, вернулся бы на родину, продал бы камень и зажил бы богатым и уважаемым господином в свое удовольствие. А если прегрешения перед родным государством у него слишком велики, сделал бы то же самое в любой другой стране. Я даже могу поверить, что склад характера не позволяет вам сидеть на попе ровно и радоваться богатству. Но держать его на пальце вы бы все равно не стали. Слишком мал шанс, что вам доведется столкнуться с чистыми. Охотники им обычно не интересны. Точнее, интересны, но у них слишком мало сил на южной границе, чтобы гоняться за каждой мелочью.
— Все это глупости и домыслы, — невозмутимо отмахнулась Агния. — Камни нам, как видишь, пригодились.
— Да как скажешь. Я, собственно и не настаиваю, чтобы вы тут душу свою наизнанку выворачивали. Просто ты тоже хватит уже допытываться все время. Я против вас ничего не имею, потому что вы явно с чистым не дружите — остальное меня не волнует. Вон, как уцепились за возможность противостоять монахам. Хотя я и не понимаю, зачем вам это нужно. Ваши-то боги на месте, никуда не делись. Не думаю, что Перун, Сварог, Дажьбог и кто там еще позволят какому-то чужаку отжать у него паству.
Агния резко замолчала и уставилась на меня большими-большими глазами. Я что, что-то не то сказал? Покосился на Доменико — он тоже смотрит на меня удивленно.
— Кхм, — пробормотала Агния. — Ладно. Закрыли тему. Тайны так тайны, у всех разные. Но откуда римлянин может знать древние, забытые имена Разящего, Небесного Отца и Дающего — просто не поддается осмыслению.
Ну вот, прокол. Откуда мне было знать, что у них имена поменялись?
— Ну, вы же, простые охотники, эти забытые имена откуда-то знаете, — пожал я плечами. — Почему другие не могут?
— Ты, может, и тайное имя Огнепса знаешь? — спросил меня Гаврила.
— Понятия не имею, что за Огнепес, — признался я. — Симаргла знаю, Огнепса — нет.
Кинокефал резко задохнулся, как будто ему под дых ударили, и, по-моему, очень пожалел, что находится со мной в одном помещении. Видимо, Симаргла я тоже знать не должен. Ну и ладно, пусть думают, что хотят — может, меньше вопросов задавать станут.
За день нас так никто и не навестил. Кормить и поить тоже, видимо не собирались. Второй день прошел точно так же. Здесь, в яме тень и не так жарко, но к вечеру все мы уже не шевелились и не говорили. Все пленники сидели, привалившись к стенам камеры. Интересно, нас решили просто уморить?