— Доминус Доменико, но это же верная смерть! — высказался капитан Пио, — Центральная Африка никогда не выпускает тех, кто рискует ступить на ее земли! Что мы там ищем, в этом богами забытом месте?!
— А вот это не ваше дело, — жестко ответил брат, — И я не понимаю вашего возмущения! Даже если оставим тот факт, что вы перечите своему патриарху, меня возмущает ваша трусость! Команды кораблей не будут сходить на берег — это мы берем на себя. Вам нужно будет только ждать нас в точке выхода, не сходя на берег — для этого у вас достаточно припасов и воды. Так чего вы боитесь? В прежние времена римские корабли, — парусные, между прочим, — регулярно ходили вокруг африканского континента в Махаджанапади. Насколько мне известно, ходили большей частью вдоль берега, и приставали, чтобы пополнить запасы воды, как раз в тех местах куда мы идем. Что вас теперь-то пугает.
— Я ничего не боюсь! — Капитан Пио, кажется, искренне возмутился такой постановкой вопроса, — И не считаю правильным, что мы будем отсиживаться в безопасности, когда дети нашего патриарха пойдут на верную смерть. Вы, доминус Доменико, напрасно меня обижаете. Я ходил по морям еще когда проклятый чистый не пришел в нашу несчастную империю, и никогда не бегал от опасности! Но имею я право знать, каких Гекатонхейров нам понадобилось в этой клоаке!
— Вы назвали чистого бога проклятым, — склонил голову Доменико, отчего капитан побледнел. Все-таки за такие слова нынче можно отправиться на очищение. Видно, ляпнул на эмоциях, и даже сам не заметил. — Значит, он вам не слишком нравится.
— Он не нравится никому, кроме чистых монахов, — буркнул капитан, — Надеюсь, никому не придет в голову болтать по этому поводу языком?! — квирит Пио так зыркнул на команду, старательно прислушивавшуюся к разговору, что люди подобрались и вытянулись в струнку, всем видом демонстрируя, что вообще ничего не слышали.
— Семье Ортес он тоже не нравится, — ответил Доменико. — В центральную Африку мы едем, чтобы найти средство, которое поможет бороться с чистой магией. Этого объяснения достаточно? И, надеюсь, никому не придет в голову болтать по этому поводу языком? — повторил он за капитаном.
— Простите, доминус Доменико, — склонил голову морской волк, — За такое и сдохнуть не жалко. У меня внука забрали полгода назад. Младшего. За то, что он ляпнул на уроках, что чистые монахи страшные и убивают людей. Забрали неразумное дитя, и я ничего не смог сделать. Здесь мало найдется таких, у кого нет счета к чистым. Так что молчать будут все, и все здесь готовы сунуться хоть в сам Аид, не то что в африканские джунгли, если есть шанс найти такое средство. Я ведь не ошибаюсь?! — последнюю фразу он обратил к команде. В ответ — только одобрительный гул.
Обстановка на кораблях мгновенно разрядилась. Разговор этот состоялся уже после того, как мы вышли из Тингиса, так что можно было не опасаться, что кто-то станет болтать. Да и команды на корабли подбирал доминус Флавий, так что нет ничего удивительного, что люди здесь собрались не слишком лояльные официальной религии. Выбирал, помимо прочего тех, кто пострадал от чистых, благо это теперь не сложно.
Корабли тоже хороши. Помпоний и Павсаний, названные в честь древних географов. Корабли-побратимы, построены по тому же проекту, и на тех же стапелях, что и Архимедус, на котором мы пересекли средиземное море. Достаточно быстроходные, неплохо вооруженные для мирных кораблей, и очень современные. Ходить могут как под парусами, так и с помощью паровых двигателей, причем и здесь вполне универсальны. Для двигателей подойдет и флогистон, и уголь. Мы идем на флогистоне, но и запасы угля на всякий случай в трюмах есть. Нам с Доменико еще только предстоит сообщить доминусу Маркусу о том, что мы экспроприировали эти замечательные суда. И я даже боюсь предположить, что напишет дядя в ответ.
Еще дней десять мы тянули время, находя себе какие-то занятия, пока разыгравшийся шторм не загнал нас по каютам. Тут уже не было совершенно никакой возможности отвертеться, и с тяжким вздохом я, как инициатор экспедиции, принялся каяться. Постарался написать так, чтобы было понятно — это только мое решение, и оно очень и очень взвешенное, несмотря на кажущуюся авантюрность.