Мгновение нерешительности чуть не стоило жизни — опять на меня выскочил очередной вояка с топором, причем снова — со спины. А у меня в револьвере патроны кончились. Едва успеваю подставить под топор свой трофейный, который так и не выпустил. Левой рукой парировать толком не удалось… Да что там, такой мощный удар я бы и двумя руками не сдержал. Но грудь он мне не раскроил, так что я снова повалился наземь — теперь на спину. Негр навалился сверху, прижимая топорище к лицу. Близко — я даже смог заметить, что лезвие топора не каменное, а обсидиановое.
Удерживать одной рукой навалившуюся тушу с раздувающимися от ярости ноздрями и дико выпученными белками глаз — то еще удовольствие. Понятия не имею, как мне это вообще удалось — должно быть выброс адреналина в предчувствии неминуемой смерти помог. Правой рукой нащупал на поясе последний заряженный пистолет, подарок доминуса Силвана. Выстрел, другой. Потное тело надо мной дергается. Из раскрытого рта мне прямо в глаза льется кровь вперемежку со слюной. Да что ж ты не сдохнешь никак?! Стреляю еще дважды. Поднатужившись, сваливаю с себя уже окончательно мертвое тело.
Снова треск кустов. Я чуть не застонал от разочарования, но потом облегченно вздохнул — это, оказывается, Комо возвращается. Ну, значит и мне дорога к стоянке. Нужно разобраться, почему там было столько стрельбы. И Керу найти.
Все оказались живы, что уже хорошо. Только Доменико ранен в плечо — одно из метательных копий все-таки задело кузена, но не смертельно и даже не серьезно: он не обращает внимания на сочащуюся из пореза кровь, ошеломленно рассматривая тушу крокодила, лежащую посреди лагеря. Да какого крокодила. Это чудовище размерами напоминает древнего дейнозуха. В эту пасть я бы поместился стоя, не сгибаясь. Как они его убили?!
— Где Ева? — спрашивает парень, дикими глазами ощупывая мое залитое кровью лицо. — Что с тобой?!
— Все нормально, это не моя, — отмахиваюсь я. — Здесь что? Перевяжи руку, а я пойду ее искать. Улиссу, в смысле.
— Я с тобой! Здесь уже все. Эта тварь выползла неожиданно, но с ней уже все.
На поиски в результате отправились всем составом, и даже Пушок, все-таки справившийся со своим соперником отправился с нами. Я успел всерьез забеспокоиться — обычно Кера так надолго не пропадает, тем более вроде бы для нее здесь серьезных соперников не было. Переживал, как оказалось, напрасно. Гаврила вел нас по запаху, как по путеводной нити, и мы едва на пятьсот метров удалились от места стоянки, когда встретились с богиней.
— О, наконец-то! — обрадовалась девушка, — Заберите у меня уже этого борова. Он воняет!
Раскрашенный, одетый в перья, косточки и маленькие детские черепа, шаман действительно пах. Видимо что-то его очень напугало. Или, скорее, кто-то.
— Так может, не тащить его в лагерь? — выдала здравую мысль Агния. — Здесь бы допросили, да и все.
Мысль показалась разумной всем, вот только из допроса ничего не вышло. Сначала пленник просто отказывался говорить, а когда Кера приступила к пыткам, затрясся, изо рта у него пошла пена и он помер. Позже то же самое произошло с тем моим недобитком. Даже хуже — его пришлось добивать. А допросить не получилось, потому что у него не было языка. Как и у остальных воинов, напавших на лагерь.